Найти во всем этом смысл (СИ)

И в этот момент что-то обрывается у меня в груди. Может, потому что он смеется надо мной, а, значит, я выгляжу жалко. А может, потому, что отчетливо понимаю – этот секс станет лучшим в моей жизни, но лишь потому, что этот парень наутро не сочтет меня шлюхой. А даже если и сочтет – какая разница? Он даже имени моего не спросил.

И в эту секунду я принимаю решение просто взять от этой ночи все, что можно. Раз в жизни. Никакого смущения, никаких запретов и уж точно никаких предостережений типа «Помедленней» или «Да что с тобой сегодня?» И когда я, наконец, всерьез берусь за него, руками и губами, он снова смеется и шепчет:

- Так-то лучше.

И я молюсь богу, в которого не верю, чтобы он позволил мне запомнить каждую секунду, каждое мгновение этой ночи. Чтобы я помнил о ней наутро – и до конца жизни.

***

- О боже мой, что парню вроде него делать в «Вавилоне», я вас спрашиваю, - по-южному протяжно выговаривает Эммет.

- Пить, танцевать, - сухо предполагает Тэд.

- Трахаться, - вставляю я, даже не глядя, о ком они там говорят.

Как по мне, так все, в конечном счете, приходят сюда, чтоб потрахаться. По крайней мере, все этого хотят. Просто одним везет больше, а другим меньше.

Майкл, как всегда, смеется и придвигается ко мне ближе. Чаще всего я не возражаю, чтобы он ко мне лез. Мы можем валяться с ним в его постели, читая комиксы, а в кафе он чуть ли ни на колени ко мне садится, а мне и дела нет. Но здесь, в «Вавилоне», меня это напрягает. Он мне весь имидж портит. С тех пор, как мы познакомились, в четырнадцать, он, блядь, и на день старше выглядеть не стал. Он кажется даже младше Эммета, хотя мне уж точно известно, что Эммет нас с ним на год моложе. Ну, понятно, Эммет трется с Годивой, которая тут вроде признанного матриарха. Она его познакомила со всеми важными людьми и замолвила за него словечко. Его даже в «Вавилон» бесплатно пускают. Я, может, и позавидовал бы ему, вот только иногда мне приходит в голову, что, может, они с Годивой трахаются, и ситуация сразу перестает казаться такой уж заманчивой. Потому что я бы ни с Годивой, ни с Эмметом трахаться не стал.

- Думаю, он натурал, - говорит Тэд.

Они все еще разглядывают парня на танцполе.

- Ага, именно поэтому он и приперся в гей-клуб, - саркастически замечаю я. – По ошибке не туда свернул на перекрестке.

- Просто предположил, - бормочет Тэд. – Спорю, что его дома ждут жена и дети.

- О ком это вы говорите? – наконец, не выдерживает Майки и выворачивает шею, чтобы разглядеть предмет спора. – Брайан сразу определит. Его гей-радар никогда сбоев не дает, - кивает он на меня.

- Блондинистый кадр в костюме, - отвечает Эммет.

Не вижу на танцполе ни одного человека в костюме, но там отплясывает какой-то парень в строгих брюках и элегантной рубашке. Я наблюдаю за ним пару минут. Он полностью отдается музыке. То ли очень раскованный, то ли пьян в дрова. Рукава рубашки закатаны, а пуговицы расстегнуты, но это единственное послабление, которое он допустил в своем шикарном прикиде.

- Он точно гей, - убежденно заявляю я.

Я почти уверен, что прав. Ну а даже если и нет, все равно мы больше никогда его не увидим, и кто сможет доказать, что я ошибся? Я его точно раньше тут не встречал, иначе запомнил бы. Мне всегда нравились хорошие танцоры. Я считаю, раз они на танцполе так двигаются, то и при других обстоятельствах могут показать класс. Ну и его светлые волосы вроде как привлекают внимание. Вообще, если подумать, он очень хорош собой, можно даже сказать, красивый – ну такой, типа как не от мира сего. Может, правда, слегка низкорослый и, пожалуй, слишком молод для меня.

Мне нравится снимать парней постарше, более опытных. Во-первых, у них можно чему-нибудь научиться, а это я всегда за. А во-вторых, с ними интереснее соревноваться, кто окажется снизу. С малолетками все слишком просто. Правда, этот танцует с Тоддом, так что он, наверно, не чистый боттом. А если так, Тодда ждет большое разочарование.

Я допиваю остатки пива, ставлю кружку на стойку и нацеливаюсь на татуированного парня, которого заприметил еще на прошлой неделе. Я бы и раньше его трахнул, но попадались более интересные кандидаты. Танцуя, придвигаюсь к нему поближе, и через минуту мы уже тремся друг о друга, член к члену, и никакие слова нам не нужны. Я киваю в сторону задней комнаты, и он молча следует за мной.

После парочки поцелуев и поглаживаний, мы некоторое время слегка боремся, кто кого, и вот он уже повернут лицом к стене, а я подготавливаю его. Не всегда все происходит именно так. Но за те четыре месяца, что я сюда хожу, 95 процентов парней, что уходили со мной в заднюю комнату, были счастливы подставить мне задницы. А оставшиеся 5 процентов стоили того, чтобы подчиниться, потому что, я считаю, никогда не станешь хорошим топом, не узнав, каково оно там, снизу. К нынешнему моменту я практически всегда бываю сверху. Несмотря на свой возраст, я достаточно крут, чтобы мне подчинялись. Однажды парни в очередь будут выстраиваться, чтобы мне отсосать или подставить задницу.