Наивна и очень опасна

Из кафе я направилась прямиком домой, в общагу. Катька сбежала со своим дружком к нему домой, соседки по этажу разъехались, кто куда, значит, до вечера я точно в тишине побуду. В принципе, я тоже могла поехать к своим и побыть дома несколько дней. Но, во-первых, тогда деньги, чтобы вернуться в город, придется занимать у родаков, а во-вторых, мама от меня так легко не отцепится: и нотации, и поучения, все будет… Да и мелкие прилипнут, как банный лист: расскажи, Ленка, как в городе живешь. А что им рассказывать? Об обломе с работой и невезении в личной жизни? Или о задрыпанной общаге?

Следующие два дня прошли в горизонтальном положении на кровати. В город я не выбиралась: экономила и деньги, и силы, и нервы. Правда, продукты экономить не получалось, и четвертого мая у меня оставалось несколько печенюшек, плюс полпачки маргарина. С таким набором не особо пошикуешь. Закончилось все, даже дешевый чай. Утром я угрюмо посмотрела на последние чаинки, плававшие в кипятке и едва окрашивавшие воду в светло-коричневый цвет. Пить пустой чай не хотелось, но сахар я последний раз пробовала в кафешке. Пришлось доедать печенье и переодеваться: сегодня нужно было забрать в вузе свои шмотки и на оставшиеся деньги купить продукты.

Время я подгадала так, чтобы народ разбежался на пары. Нефиг было показываться во всей красе и перед преподами, и перед студиозусами. И те, и другие точно постарались бы грязью облить.

Джинсы, майка, сверху кардиган — вдруг резко похолодало — и вот уже я топаю к пятиэтажке.

На кафедре было пусто и тихо. Я спецом обула кеды, чтобы особо не шуметь, так что никто из преподов с других кафедр из соседних дверей не выглянул. Собрав в пакет свои учебники и прихватив пару брошюр местных «гениев», я немного поюзала ксерокс, наксерила себе небольшую стопку тестов и упражнений из дорогих учебников, принадлежавших кафедре, и утопала в общагу. Вылазку можно было считать успешной.

В супермаркете я затарилась быстро — было бы чем. Смска, прилетевшая от банка, суммой не порадовала. Недельку еще я продержусь, и то в режиме жесткой экономии, а потом можно будет или на самой кладбище ползти, или на поклон к дяде являться, сразу с протянутой рукой.

В красках представив себе, что он скажет, я вздохнула и вместе с продуктами потопала назад, в общагу.

Вечер я провела, обложившись учебниками и распечатками — раз уж собралась в репетиторы, нужно хоть повторить эти долбаные школьные правила, а то снова сказану что-нибудь не то, и помашет мне мой заработок ручкой.

В отличие от предыдущего телефона, подаренного родителями мне на восемнадцатилетие, нынешний не имел доступа в интернет. Да и вообще был практически бесполезной железкой, купленной из-за необходимости поддерживать связь с родичами и работодателями. Не любит меня техника, не хочет дружить. Вон, у девчонок соседок телефоны по пять-семь лет живут, а мои… Родительский на третьем курсе вуза сломался. Потом дядя подарил попроще «трубку», так та «крякнулась» два месяца назад. Пришлось с заначки покупать на барахолке вот это старье. А как современной девушке жить без интернета? Правильно, никак. Я уже молчу от соцсетях, но элементарные «ватсап» и «гугл»… В общем, издевательство одно, а не телефон. И ведь если бы был доступ в Сеть, можно было бы объявления поискать…

— Чего страдаешь? — с соседней кровати раздался голос Катьки.

— Думаю, как работу найти. Мне ж теперь бесплатный институтский интернет не светит.

— И кем ты?

— Пока репетитором. Там посмотрим. Надоело за копейки впахивать.

— Это русский вроде?

Я кивнула, плохо понимая, к чему такой допрос. Катька хмыкнула.

— Делиться с народом надо чаще. У меня как раз приятельница сыну ищет кого-нибудь. Но много она не даст — сами не особо богаты.

Озвученная сумма была явно меньше той, по которой работали другие преподы с кафедры, но я полезла за калькулятором, посчитала и согласилась — в вузе за то же время мне платили раза в два меньше.

Через пятнадцать минут у меня появился первый ученик: мальчишка-пятиклассник, лентяй и двоечник, как охарактеризовала его приятельница Катьки. Мне, в принципе, было все равно, кого учить. Лишь бы платили. А с пацанами я справляться умела: не даром с младшими братцами не один день в детстве общалась. Единственный минус — договорились, что занятия начнутся после девятого. А значит, и денег мне до этого времени не видать… Легла спать я в смешанных чувствах: вроде и довольна, что работу получила, и в то же время хотелось денег. Очень так хотелось.

А утром меня разбудил звонок. Я сонно щурилась, пытаясь понять, не сплю ли, а телефон продолжал надрываться.

— Совесть имей, — буркнула с соседней кровати Катька.

Я вздрогнула, нажала «Ответить», все еще не веря увиденному.

— Ленка, соня, — раздался в трубке голос родного дядюшки, — полчаса тебе на сборы. Потом лично из кровати вытащу.

Короткие гудки. Я удивленно посмотрела на «трубку»: что это было? С чего бы дяде Тоше вспоминать о несчастной голодающей племяннице? Я-то думала, он где-нибудь в Сочи или Турции отрывается.