Наизнанку

Зажмурился, проигрывая этот голос снова и снова. От одного только чуть шепелявого звука, на голове зашевелились волосы. Нет, не злость, а настоящий тягучий гнев прокатился обжигающей волной по всему телу. Как только услышал шум приближающегося автомобиля, вошел, успев выхватить из темноты искаженное ухмылкой лицо. На кресле сидел Маков-младший, а на полу у его ног в неестественном положении была зажата Янка. Он держал одной рукой ее за волосы, чуть запрокидывая голову, а вторая прижимала стальное лезвие к горлу, даже в темноте были видны капли пота, стекающие по ее фарфоровой коже. Рот был заклеен скотчем, ноги и руки связаны вместе. Как только она мельком взглянула на меня, то громко выдохнула, а по щекам потекли слезы. Она даже как-то расслабилась и прикрыла глаза, будто собиралась отдохнуть.

— О! Какими судьбами? — я скинул пальто в пороге, затем немного помедлив, сбросил и пиджак.

— Дальше! — Маков кивнул на кожаную кобуру, ремни которой пересекали мои плечи.

— Боишься? Правильно. Бойся, сука! — я щелкнул пряжкой и скинул кобуру прямо со стволом. Резкий звук глухого удара заставил Макова вздрогнуть. Он стал вращать головой, будто и вовсе забыл, где находится.

— Ты не в том положении, чтобы выбирать тон разговора. — Маков наконец сфокусировался на мне.

— Хм… Ладно, диктуй. Чего хотел-то? — глаза уже привыкли к темноте, поэтому стали бросаться в глаза силуэты мебели. Чуть осмотрев комнату, сел на кресло прямо напротив ночного «гостя». Наклонил корпус вперед, облокотившись о колени. Неестественная худоба лица, слишком глубокие впадины под глазами, резкое искривление носа, ну и главный признак — неспособность сконцентрироваться. Его глаза бегали по стенам, опускались к полу, мельком осматривали Янку и вновь возвращались ко мне.

— Я? — Маков немного растерялся и неосознанно ослабил хватку руки. Заметил, как волосы стали рассыпаться, падая на трясущиеся плечи. Я думал только о том, чтобы автомобили перестали проезжать по мостовой развязке, потому что мне просто необходима была темнота.

— Ты же пришел в гости к даме. Поэтому говори и разойдемся, — резко наклонился, как только очередной автомобиль, поднявшийся на мост, осветил комнату, внимательно следя за его реакцией. И без того широкие зрачки увеличились, выдавая затуманенное сознание. Он был как робот: не понимал до конца, зачем он тут, чего собирается добиться приставленным ножом. Но я-то знал абсолютно точно, что мне не нравится холодное оружие у ее шеи.

— Ты грохнул моего отца! — Зашипел он, скользя ножом по коже от ключицы до самого уха. Хотелось взреветь и броситься на него. Но не мог, потому что она напугана и может дернуться…

***

Яна

Все его движения были резкими. Они несли прямую угрозу, даже мне стало страшно. Пыталась дышать ровно, как он учил. Но не могла. Я вновь и вновь проклинала себя за то, что выбежала из казино, не предупредив Куранова. Я стояла на крыльце в одном только кружевном платье.

Снежинки кружились и падали рядом, облетая меня стороной, но я все равно задирала голову, в надежде получить хоть каплю прохлады. Казалось, что снежные фигурки тают еще на подлете, осыпаясь на ладонь уже горячей каплей. Хотелось растереть кожу, чтобы успокоить места ожогов, но не помогало.

Не помню, как запрыгнула в свою машину. Не помню, как въехала в подземный паркинг своего дома. Но отчетливо помню приторно-сладкий запах мужского парфюма, окутавший меня на лестничной клетке. Я задумалась, но все равно достала ключи от квартиры, чем и поплатилась….

— Ты грохнул моего отца! — зашипел парень и сильно прижал нож к моей шее. Дрожь стала уходить, а я не могла отвести взгляд от Олега. Он сидел на кресле, широко расставив ноги, а расслабленные руки лежали на подлокотниках, бликуя запонками. Шея была расслаблена, широкая грудь, обтянутая белоснежной рубашкой, расстегнутой на несколько пуговиц. Только глаза… Его глаза даже в темноте сверкали, заставляя сжиматься в комок. Какой-то неконтролируемый поток энергии волнами накрывал меня, обдавая то теплом, то таким мертвецким холодом, что сердце останавливалось, а кровь застывала в венах, парализуя тело.

Фары машины пересекли его лицо, и я расслабилась. Мне было важно увидеть его сосредоточенный взгляд. Он не смотрел на меня, не спускал взгляд с того, кто сжимал меня между своих ног. Как только комната осветилась, Олег дернулся. Парень сдавил мою шею, отпустив волосы, сжатые в кулак. Обе его руки обхватили шею, медленно стискивая. Но Олег лишь достал пачку сигарет и закурил, выпуская мощную струю дыма в воздух. Он отворачивался, осматривая комнату, скользил взглядом по мебели… Но только не смотрел на меня.

— Говори, и я пойду. — Олег снова затянулся, сконцентрировавшись на парне.

— Как пойдешь? А как же твоя сучка?

— Кто? Она? — он замер и бросил на меня быстрый холодный взгляд. Мороз побежал по телу, выстреливая в самое сердце, захотелось зареветь, но не могла. Не могла… Оставалось только смотреть на то, как на красивом лице растягивается ленивая улыбка. — Моя сучка дома ждет меня. Ты что-то путаешь, Мишаня.