Наизнанку

По телу побежали мурашки холода. Выдохнул и раскинул руки в стороны, подставляя обнаженную грудь солнцу. Ласковые лучи заскользили, стараясь обогреть и прогнать бьющую дрожь. Ласковые касания отбросили на несколько недель назад, а сердце странно сжалось, заставляя закрыть глаза и погрузиться в воспоминания. Пульс ускорился, а в груди растеклось тепло только от одного только воспоминания обнаженной фигурки Кролика. В носу защекотало, ее запах… Такой легкий, нежный, но настойчивый. После той ночи казалось, что от него невозможно избавиться. Она, как невидимый шлейф витала вокруг меня, окружая ароматом своих духов. Помню румянец, который становился все ярче по мере протрезвления. Яна становилась все застенчивее, старалась прикрыть грудь маленькими ладошками, но бледно- розовые соски все равно выглядывали меж пальцев. На крохотных бугорках замерли капли пота, в которых искрился яркий свет уличных фонарей.

— Б**ть! Сука! — спрыгнул с капота и, накинув куртку на голое тело, запрыгнул в машину и помчался по извилистой горной дороге, поднимая в воздух мирную пыль.

В ушах резонировали слова Пахи: «Моисей выдает дочь замуж!» Вновь и вновь слова друга заставляли сердце заходиться в истерике. Смирился с тем, что все мои мысли только и могли крутиться вокруг нее. Разве такое бывает? Почему я? Почему судьба сыграла настолько злую шутку именно со мной? Странная, мимолетная встреча, произошедшая одиннадцать лет назад, перевернула мою жизнь с ног на голову. Именно после той ночи моя судьба была решена.

Жизнь стала напоминать четко спланированный сценарий. Причем режиссером был не я. И вот теперь, когда у меня появился шанс все исправить, наверстать упущенные годы, она вновь ворвалась в мою жизнь, разбивая ее на мелкие осколки. Мне не хватает ее робкого взгляда из-под опущенных ресниц, плавного движения головы, когда она перекидывает длинные вьющиеся волосы через плечо, и ее глаза… В зависимости от настроения, цвет ее глаз менялся, становясь то темным, как море перед штормом, то прозрачным, как кристально чистый лесной ключ. Я почти уверен, что все пойдет не так, как спланировал. Но у меня только два варианта: смотреть, как Кролик идет под венец или…. Или не смотреть!

— Моисей, ну что же ты такой придурок? — почувствовав, что немного успокоился, стал раскладывать факты.

С возрастом люди становятся мягче, приоритеты меняются. Когда мы пересекаем условную линию «середины жизни», начинаем готовить почву для собственной старости. Делаем это неосознанно, на инстинктах, но тем не менее все наши действия направлены на семью: безопасность, благополучие, продолжение рода. Именно этим сейчас и занимался Моисей. Он старательно возводил стены вокруг единственного родного человека. Я видел влагу в глазах, когда он смотрел на дочь. Чувствовал дрожь в голосе. Только старик никак не может понять, что чем больше он старается ее обезопасить, тем глубже становится яма под собственными ногами. Он встал в самый центр воронки зыбучего песка, утягивая за собой дочь. Он настоящий отец, все его мозговые процессы направлены на защиту, забывая о реалиях, в которых живет. Забыл о настоящей жизни, правила которой сам и написал. Ладно, разберемся, а потом и постреляем в удовольствие.

***

— О! Вы посмотрите на него! Месяц пропадал где-то, мы думали, что работает, а он вернулся загорелый, — Ворон первым заметил меня.

Парни стояли у самого выхода из терминала, скучковавшись у припаркованных на тротуаре машин. Прилетевшие пассажиры недовольно обходили толпу мужчин с каменными лицами.

— Наконец-то! Возвращение блудного сына, — Лазарев спрыгнул с капота и крепко обнял меня. Я было поверил, что он соскучился, но этот придурок начал мне отчаянно нашептывать, забрызгивая ухо слюной. — Ты знаешь? Скажи, что ты все знаешь?

— Смотря что?

— Не придуривайся, — его хватка усилилась, сжимая мои ребра, как в тисках.

— Здоро́во, — я освободился от крепкого приветствия Сереги и стал обмениваться рукопожатиями с пацанами. Ворон, Сизый, Буба и, наконец, Динар. Он улыбнулся и протянул внушительного размера ладонь. Парень не смутился, расслабленное спокойное лицо не выражало ни стыда, ни страха. Ничего!

Я не мог не знать, потому что мог спокойно находиться в Кабуле только благодаря Пахе, он лично следил за Янкой, высылая мне подробные сообщения. Я знал, что Моисей готовится к свадьбе, знал, что Янка съехала из родительского дома и больше не разговаривает с отцом. Кролик не выходила из квартиры без Куранова и закрывала двери на все замки. Еще я знал, что последние несколько дней Янка почти не расставалась с Динаром. Он сопровождал ее в кино, магазины, а по вечерам они гуляли вдоль городского пруда. Лучше бы я не знал…