Наизнанку. Личная история Pink Floyd

Мы согласились на неограниченный срок передать Blackhill права на всю нашу прошлую деятельность. Мы втроем сохраняли за собой название Pink Floyd, а Сид покидал группу. Было вполне очевидно, что творческим ядром коллектива Питер и Эндрю считают Сида – вполне разумно, если учесть нашу историю до той поры. Соответственно, они решили в дальнейшем представлять его, а не нас. «Мы с Питером заслужили потерю „Пинк Флойд“, – говорит Эндрю. – Мы плохо работали, особенно в США. Мы недостаточно агрессивно вели себя с фирмами грамзаписи». Эндрю считает, что никто из нас (кроме Дэвида) не вышел из этой битвы со щитом. И Эндрю отдельно подчеркивает, что решение расстаться стало настоящим шоком для Сида, потому что Сид, в отличие от кое-кого другого, никогда не считал нас своей сопровождающей командой – «он был по-настоящему предан группе».

«Наше расставание было естественно, – говорит Питер. – Мы хотели развивать Blackhill – мы не могли сохранить „Пинк Флойд“ в качестве партнеров, раз мы сосредоточивались на других группах. „Пинк Флойд“ сомневались, что теперь, когда Сида нет, мы будем с ними работать. А мы с Эндрю, вероятно, только и делали бы, что оглядывались на времена Сида». Питер считал, что, если снять с Сида груз работы в группе и дать ему больше времени и пространства, он будет стабильнее. Впоследствии Питер говорил: «Я не знаю, что произошло. Жалко, что я этого не предотвратил. Мы все хотели помочь, мы все пытались найти решение и не смогли. Если Сид расстроен, я жалею, что тоже виноват. Если Сид не расстроен, тогда он, должно быть, достиг поистине отшельнического мира и спокойствия. Я бы хотел знать наверняка».

По окончании нашего партнерства с Blackhill место менеджера освободилось, и мы решили, что логично попросить Брайана Моррисона взять нас под крыло. Мы повидались с Брайаном, и он согласился обеспечить нам менеджерские услуги Стива О’Рурка. Брайан планировал заниматься своей издательской империей, Тони Говарду предстояло взять на себя организацию концертов. Стив был нашим менеджером до конца своих дней.

И Эндрю, и Питер считают, что Брайан и Стив разглядели перспективы ситуации, которую мы все создали. Брайан помнит, как наставлял Стива: мол, пускай лучше держится нас, а не ищет новые таланты. Эндрю вспоминает, как задолго до раскола сидел со Стивом в «Спикизи» (влиятельном музыкальном клубе близ Верхней Риджент-стрит) и Стив говорил ему: «Ты понимаешь, какими важными и влиятельными станут „Пинк Флойд“ для миллионов детишек?» Еще Эндрю отмечает, что к менеджменту Стив всегда относился очень серьезно. Легкомыслия он не допускал – а вот Брайан порой мог.

По сравнению с членами группы Стив происходил совсем из другой среды. Его отец Томми был рыбаком на Аранских островах, к западу от побережья Ирландии. Когда великий американский кинодокументалист Роберт Флаэрти в 1930-х снимал фильм о тамошней жизни под названием «Человек с Арана», отец Стива был одним из центральных персонажей. Затем Томми убедили переехать в Англию, попытать удачи на экране, и хотя война и мобилизация положили конец его надеждам на кинематографическую славу, Томми остался в Лондоне, где и родился Стив.

Со своим опытом торгового агента и методами, отточенными в команде Брайана Моррисона, Стив привнес в наш менеджмент определенную жесткость. Стив буквально излучал уверенность в себе и неизменно носил темно-синий костюм, в котором выглядел очень серьезно. Этот стиль менеджмента Стив сохранил на всю жизнь – разве что костюмов стало больше. Позднее мы узнали, что, торгуя кормом для животных, он порой открывал банку, зачерпывал ложкой и демонстративно этот корм ел. Подобная борьба за клиентов восхищала нас и сильно пугала, а Стив, надо думать, жалел, что разоткровенничался о подробностях своей предыдущей работы, потому что в позднейшие годы Роджер охотно припоминал эту историю в разговорах.

Окончательно разобравшись со всеми деталями, в начале апреля мы официально объявили об уходе Сида и приходе Дэвида. До сих пор поражаюсь: мы потеряли свою главную творческую пружину, но любой мандраж начисто затмевало чувство колоссального облегчения.

К счастью, несмотря на внешность Сида и его яркую сценическую персону, нам удалось не сделать его «лицом группы». На наших рекламных снимках всегда изображалась вся группа, а не один Сид, что, должно быть, пошло нам на пользу. Вдобавок отсутствие признанного лидера обеспечивает более значительный вклад всех членов группы, – настало время, когда «Некий Человек и Какие-то Объекты» стали просто «Какими-то Объектами».