Наизнанку. Личная история Pink Floyd

«Set the Controls», возможно, всего интереснее в плане того, чем мы тогда занимались, поскольку задумывалась так, чтобы вместить в себя все наши последние достижения. Эта песня – с классным броским риффом – была написана в пределах вокального диапазона Роджера. По тексту она вполне соответствует шестидесятым (хотя основана, по словам Роджера, на поэзии позднего периода империи Тан), а ритмически давала мне шанс изобразить одну из моих любимых вещей, «Blue Sands», трек джазового барабанщика Чико Гамильтона к фильму «Джаз в летний день». «Set the Controls» стала нашим постоянным номером. Ее всегда было интересно играть вживую – и мы играли ее много месяцев, позволяя ей эволюционировать и совершенствоваться, – зато в студии мы смогли усилить ее эффектом эха и ревербератором, добавляя к вокалу шепот.

Титульный трек «A Saucerful of Secrets» – на мой взгляд, одна из самых связных и гармоничных вещей, какие мы когда-либо производили. У нее не было стандартной песенной структуры (куплеты, припевы, восьмитактовый бридж), она контрастировала с более импровизационными фрагментами и была тщательным образом продумана. Мы с Роджером заблаговременно ее разметили, следуя классической музыкальной традиции трех частей. Для нас это было не то чтобы уникально, однако необычно. Не зная нотной грамоты, мы распланировали всю вещь на листе бумаги, изобретая собственные иероглифы.

Нашей стартовой точкой стал звук, который Роджер обнаружил, поднеся микрофон близко к краю тарелки и ловя все те тона, которые теряются в нормальных условиях, когда по тарелке бьют в полную силу. Это дало нам первый участок работы, а вклад свободно вносили все четверо, и вещь стала развиваться чертовски быстро. Средний фрагмент – или «Крысы в рояле», как мы его порой более фамильярно называли, – стал развитием тех звуков, которые мы использовали в импровизированных последовательностях на ранних концертах, вероятно позаимствованных у Джона Кейджа, а ритм обеспечивался двойным треком записанных на петлю барабанов.

Финальная часть – тщательно выстроенный гимн, который на выступлениях давал нам возможность использовать все более крупные орга́ны концертных площадок. Кульминацией стал орган в «Ройял-Альберт-Холле» – инструмент такой мощи, что, по слухам, некоторые его регистры никогда не задействовались, поскольку могли повредить фундамент здания или вызвать приступ массовой тошноты у зрителей.

Мы также использовали причудливые петли струнных звуков меллотрона, против которого выступал профсоюз музыкантов, поскольку там считали, что этот инструмент отнимает работу у живых исполнителей на струнных. Теперь меллотрон кажется таким старомодным, что его, пожалуй, следовало бы поместить в музей заодно с серпентом и английским рожком, однако звук его до того оригинален, что сейчас его воссоздают цифровым образом, и несовершенства лишь придают ему очарования.

Дэвид с Джун Чайлд на Эбби-роуд во время записи «А Saucerful of Secrets». Прибытие нового гитариста Джун отмечает сменой прически (это парик).

Я помню, что общая атмосфера, царившая в студии во время записи «A Saucerful of Secrets», отличалась особым старанием и конструктивностью. В то время все мы хотели внести свой вклад, так что при создании перкуссионного звука Роджер держал тарелку, Дэвид подносил поближе микрофон, Рик подстраивал высоту, а я наносил решающий удар.

Мы понемногу учились технологии вкупе с освоением кое-какой студийной техники, и работа постепенно двигалась к концу, пусть даже результат не вполне отвечал вкусам Нормана. Возможно, после ухода Сида Норман рассчитывал, что мы вернемся к более консервативному производству песен. В историю определенно должна войти ремарка, которую во время записи «A Saucerful of Secrets» кто-то от него услышал. Норман сказал, что теперь, когда парни убрали из своей системы лишний элемент, им пора успокоиться и заняться настоящим делом.

В конечном итоге мы расстались с Норманом, хотя он сохранил за собой титул исполнительного продюсера на двух наших следующих альбомах. В начале семидесятых Норман записал две собственные хитовые пластинки под именем «Урагана» Смита («Don’t Let It Die» и «Oh Babe, What Would You Say?»), а также, в июле 1969 года, к собственному восторгу и удовольствию публики, оказался в буквальном смысле вывезен на сцену на мобильном подиуме, чтобы дирижировать оркестром для «A Saucerful of Secrets», когда мы представляли эту композицию живьем в «Ройял-Альберт-Холле».