Наизнанку. Лондон

– Мелкий, смотри, это же Маляк! Смотри же!

Соня показывала на черную кучку перьев на вершине одного из трилитонов.

– Сонь, без обид, с чего ты взяла-то, что это Маляк? Ты отличаешь воронов в лицо теперь?

– Конечно! Они же разные абсолютно. Погоди, то есть ты не отличаешь?

– Нет. И я тебе больше скажу, процентов девяносто девять так населения планеты имеют ту же проблему, что и я!

Но Соня его уже не слушала, она бежала к ограждению.

– Маляк!

Кучка перьев встрепенулась, расправила крылья и полетела прочь от Стоунхенджа. Тим спешил к Соне. Он боялся, что она расстроится. Но нашел сестру безмятежно улыбающейся.

– Они меня услышали, мелкий! Они меня услышали!

Эреб сидел в камере у Грея. Разрешения ареопага на допрос у него не было, никто в принципе не знал, что он находится на территории штаб-квартиры. Но ему было плевать. После того заседания с Оком Хранителя ничего не связывало. Верховный приходил в архив мириться. Примирение переросло в угрозы выселения. Аргумент простой: не хочешь быть частью Ока, не можешь быть частью архива Ока. Эреб выгнал его взашей. Око теперь существовало для Хранителя постольку-поскольку. Он занимался исключительно своими делами, и к Грею его привело самое личное дело из всех возможных. Последние часа четыре это дело не двигалось с мертвой точки.

– Эреб, хватит! Это бессмысленно. Я действительно не знаю.

– Окуляр не может врать дословно. Намекать, говорить полуправду, скрывать, манипулировать – это он может. Но если он сказал, что ты знаешь, значит, знаешь.

– Не может врать? То есть фраза про «исход один подправил» – это правда?

– Думаю, да.

У Грея затряслись руки, язык плохо слушался.

– Это мой исход?

– Твой, конечно, к чему ему про другие-то вспоминать.

– То есть я не чёрный? Я не обречён?

– Конечно, ты не чёрный! Чёрным на Изнанке хорошо! Они людей не убивают, – раздражённо ответил Эреб. – Архонов у вас там с мозгами нет. Один комтур был не дурак, да и тот уже полгода как не в себе. А иначе до кого-нибудь точно дошло бы.

Ужас и отчаяние в глазах узника.

– Всё зря, всё напрасно. Мне не надо было. И он мог бы до сих пор жить. И всё не так бы было.

Грей забубнил. Эреб вздохнул. С визитами придется повременить. Главное, чтобы совсем отменять не пришлось.

Теплый мягкий бок потерся о ногу. Нокс вернулась. Где она бродила по штаб-квартире, только ей известно. Она теперь часто убегала. А Хранитель её не держал, пусть отвлекается. Убегала. Эреб зацепился за слово. Но почему? Что-то его насторожило. Ну конечно! Подлетел к Грею, сильно встряхнул его.

– Эй! Ты пытался сбежать! Там, у Окуляра, ты полз к машине. Куда ты планировал бежать? Куда?

– В Бильбао, на пароме, – в полузабытьи.

Эреб отпустил парня, не заметив, что тот упал мимо кровати и даже не попытался встать. Что-то сломалось у Грея внутри, стержень.