Наизнанку

Марк снова хватается за мою сорочку и тянет ее вверх. Я закрываю глаза и поднимаю руки вверх. Прохладный воздух тут же касается моей кожи. Вместо того, чтобы открыть глаза, я так и стою как вкопанная, ощущая тяжелый взгляд Марка. Сжимаю руку в кулак и чего-то жду. Неужели там все так плохо?

— Охренеть, — распахиваю глаза и смотрю на Марка, который судя по всему смотрит на мою грудь. — Что ты там говорила-район груди? Да здесь и вправду район. С ума сойти. Ты что ее раньше забинтовывала? Шикарно. Признавайся, Мариша, где ты такую грудь взяла?

— Из внутриутробного развития.

— Да… развитие оно такое. Черт, как на таком маленьком теле выросла такая грудь?

— Прекрати!

— Ясное дело почему крыса не хотела вылезать из твоей рубашки. Наверное, это все-таки крыс. Сукин сын, узрел раньше меня.

— Ну, Марк! Может мне еще повертеться?

— Зачем? Меня все спереди устраивает. Кайф, — не могу понять, это приколы такие? Ну грудь как грудь. Наверное, большевата для моей комплекции, но для его загребущих рук, которые между прочим уже до этого познакомились с ней, уж точно небольшая. Странно, что сейчас такое неподдельное удивление с его стороны. Марк сглатывает, ведет по моему телу взглядом снизу-вверх и бережно подхватывает на руки. Несет в сторону спальни и опускает меня на кровать. Хочет привстать, но я хватаю его за рубашку и пытаюсь расстегнуть оставшиеся пуговицы. На удивление у меня получается это с легкостью. Снимаю с него рубашку и провожу по его мощным плечам.

— Ты тоже ничего так.

— Да ладно? — наигранно удивляется Марк.

— У тебя в трусах прохладно.

— А вот и не подошла сюда рифма, Марина Евгеньевна, у меня в трусах пожар.

— О Боже, там может хрящ давно спекся?

— В самый раз. Итак, я, конечно, не против посмеяться, но боюсь, что от твоих антисексуальных шуток, у меня эбонитовая палочка, не эбонет. Поэтому на сегодня заканчиваем. Договорились? — киваю в ответ. — Только еще один вопрос без шуток, это важно.

— Мои месячные должны прийти в субботу, но это не столь важно, я уже как два месяца принимаю таблетки и не надо спрашивать зачем и почему. Ты не гинеколог. И если ты поклянешься своим хрящом, что не пихал его ни в одну пещеру без латексных изделий и чист аки младенец, то можешь продолжать. А если нет, то я видела у тебя их в ванной. Наверняка есть и в спальне.

— Ты просто уникальная личность, лапа моя. Я чист аки младенец, остальное потом обсудим. Я тебе справку потом предоставлю.

— Вообще надо бы до, а не после.

— Тсс, — прикладывает палец к моим губам и несильно нажимает на плечи, опрокидывая меня на кровать. Наклоняется ко мне и легонько прикасается к моим губам. Как будто дразнит, но сам же и не выдерживает, углубляет поцелуй, прикусывая мою нижнюю губу. Обхватываю его плечи и начинаю поглаживать. Казалось бы, это всего лишь кожа, а мне безумно приятно его касаться. Кожа к коже. Не знаю сколько мы так целовались, но в один момент я почувствовала, как она напрягся, то ли от того, что держит свой вес на руке, то ли от того, что ему хочется продолжить дальше и вовсе не поцелуи. На секунды он отстраняется от меня, проводит ладонью по моему телу, задевая острые соски, спускается вниз и медленно стягивает с меня белье. Закрываю глаза и чувствую, как Марк возвращается к моему лицу. Нежно поглаживает мою кожу кончиками пальцев, наклоняется и целует меня в шею. Запрокидываю голову назад, чуть выгибаясь всем телом. Марк проводит дорожку поцелуев к груди, немного прикусывает по очереди соски и тут же зализывает их языком. Ласкает и немного сжимает мою грудь, вызывая такими простыми движениями томление внизу живота. Опускает свою горячую ладонь на мой живот и спускается вниз. Сглатываю, не в силах на него взглянуть. Чувствую, как Марк задевает пальцем мой клитор. Неосознанно сжимаю ноги и начинаю часто дышать, в то время, как Озеров продолжает ласкать меня пальцами.

— Открой глаза, — шепчет Марк, вновь наклоняясь к моему лицу. Я тут же распахиваю глаза и смотрю на него. — Что бы ты там ни думала, но ты очень красивая девочка.

— Очень?