Наизнанку

— Дурак! Какие дал краски, такими и рисую.

— Все-таки карандашом мой портрет мне понравился больше, я там такой красавчик, — Марина поднимает на меня голову и тут же бьет кулаком в плечо. — Ай!

— Ну и гад же ты. Еще и по чужим вещам лазишь.

— Подумаешь, он на сверху лежал. Ладно, закончим этот ненужный треп. Я нашел нам другое занятие, — подталкиваю Марину на кровать и плюхаюсь рядом с ней. — Открывай рот.

— Еще чего. Не буду я этим заниматься.

— О, Боги. Я вообще не это имею в виду. Просто открой рот и закрой глаза. Тебе понравится, обещаю.

Марина нехотя делает так, как я сказал. Кладу кусочек шоколада ей в рот, и она тут же распахивает глаза.

— Ммм… и вправду приятно.

— А то, — притягиваю Марину к себе. — У нас еще примерно два килограмма шоколада, думаю наедимся, — стягиваю простыню с Марининой груди и с видом полного удовлетворения ложусь обратно. — Мне так больше нравится. Сделай мне приятно.

— Может мне и по больнице с голой грудью ходить?

— Еще чего. Открывай рот, следующим пойдет шоколадный зайка с перцем.

Марина берет из моих рук шоколад и вместо того, чтобы закинуть его в рот, откусывает кусочек и медленно смакует его, а потом зачем-то облизывает пальцы. Сама тянется к новой порции шоколада и начинает кормить им меня.

— Это реально фердипердозно. Круче яичницы.

— Нет, это даже лучше.

— Лучше?

— Это фердипердозище, — Марина заливается смехом и утыкается мне в грудь. Еще несколько минут мы о чем-то говорим. А потом только приятная темнота и Маринины пальцы, рисующие несуществующие узоры на моей груди.

Когда я очухался, понял, что у нас мини трындец-на часах полдевятого. Вставать совершенно не хочется. Появилась даже мыслишка взять больничный. Только проблема в том, что оба мы это сделать не сможем, а какой смысл ошиваться дома без Марины. Еще несколько минут, и она как угорелая начнет собираться. Ха! А собирать-то ей нечего. Только вопли все равно начнутся. Эх, хорошего понемножку.

— Марин, — убираю волосы с ее лица. — Нам пора вставать.

— А сколько уже времени?

— Полдевятого, — один, два, три…пуск.

— Опоздаем, — вполне спокойным голосом констатирует Марина. Вот тебе и на. — Сначала ко мне, я быстро переоденусь и в пятнадцать минут будем уже там.

Добрались мы даже раньше. У меня сложилось мнение, что это не девушка, а метеор. Сначала она совершенно не сопротивлялась способу доставки у меня на плече в машину, потом к себе домой. У себя в квартире оделась за считанные секунды и уже в десять минут мы были на работе.

***

Весь рабочий день прошел под лозунгом «скорее бы домой». И если я для этого делал все, Марина как назло не по-детски тормозила. Такой медлительной я ее никогда не видел. Хотелось дать ей по заднице, чтобы хоть чуть-чуть пошевелилась, но вот незадача-кругом люди. К концу дня понял, что что-то случилось. Ну не стала бы она себя вести как какая-то пришлепнутая.

— Садись, — открываю дверь машины и забираю ее пакет. Захлопываю дверь и сажусь на свое место. — Я спрашиваю-ты отвечаешь. Что случилось?

— Усатая меня ненавидит и сживет со света. Кстати, ты знал, что она подружка твоей Карины?

— Начнем с того, что Карина не моя, а во-вторых, нет, не знал. А даже если и так, что из этого следует?

— Ничего, за исключением того, что она играет на два фронта, дружит с Кариной, рассказывая про нас, и при это в тайне пускает по тебе слюни. Итого, у меня два врага, а скоро будет все отделение. Они уже смотрят на меня как на шлюху. Я чувствую их взгляды.

— Какая чушь, Господи. Тебе полегчает от того, что я скажу, что четверть больницы трахается друг с другом? Наша заведующая еще пару месяцев назад шпилилась с доктором с функционалки и что? Дима трахал медсестру Лену и не один раз. Еще про кого рассказать?

— Ты серьезно?!

— Клянусь своим хрящом. Только о заведующей цыц, об этом, кажется, знаю только я, это мое преимущество. Так сказать, воочию видел. Потом два дня не мог заснуть.

— А я думала такое только в шоу-бизнесе бывает.

— Тю, там, где есть скопление людей, там всегда траходром.

— Ничего себе. А ты с кем это делал? Ну кроме декана, о которой сам сказал.

— Ну начнем с того, что я соврал. Алена, как там ее по отчеству, тетка не плохая, но у меня бы эбонитовая палочка не сработала на нее. Я же тогда специально это сказал, чтобы тебя на колени поставить.

— Козинак!

— Что есть, то есть, сладкий и вкусный.

— Ну так что?

— Что?

— С кем ты еще это делал?

— Это? Ты серьезно? Называй вещи своими именами. Давай, учись.

— С кем ты спал в больнице. Так пойдет?

— Ну предположим, что не спал, а типа встречался с гинекологичкой. Ну как встречался, мне хватило недели самого убогого секса в моей жизни. Какая же она злая сука… кошмар. Не знаю, как к ней ходят девки, мне кажется она их насилует расширителем.

— Фу. Прекрати.

— Я серьезно. Вообще гинекологи злые стервы, надо идти к мужикам. Они тактичные, местами нежные, деликатные и очень понимающие.

— Знаешь, — поворачивается ко мне и кривит лицо. — Я удивлена, что ты не гинеколог. Чего ты смеешься?

— Мой отец однажды сказал мне тоже самое.