Накануне империи. Прикладная геополитика и стратегия в примерах

Естественно, что контакты должны быть налажены и между духовными лидерами народов России и Чечни, ведь высшим органом власти у чеченцев является совет старейшин, который разрешает любые вопросы именем Аллаха, опираясь на адаты — чеченские традиционные законы. Старейшины и духовные лидеры являются неоспоримыми авторитетами для чеченского народа, Священное Писаниеесть основной и единственный закон. Если мы хотим говорить на одном языке, понятном и чеченцам и русским, на языке общего пространства и общей судьбы, а не на языке пушек и автоматов, мы должны признать это, принять за основу наши Священные Писания — Библию и Коран и, основываясь на общих для нас всех принципах, вместе идти к миру и согласию. Ибо у нас общая история, общая судьба и общее будущее в рамках нашей общей Империи.

(Подготовлено на основе выступления на Совете безопасности Клуба Военного института иностранных языков (ВИИЯ) по теме «Пути разрешения чеченской проблемы», апрель 2002 года)

Новая площадка войны

Ингушетия: требуется ответный сетевой сценарий

После того как сетевая операция США против России в Чечне была подморожена ценой колоссальных усилий Кремля и огромных жертв со стороны российского общества, новым объектом пристального внимания Запада стала вторая часть бывшей Чечено-Ингушской ССР, а именно — населённая, как и Чечня, вайнахами (по сути, кровными братьями нохчи) Ингушетия. И дело здесь совершенно не в этнических пристрастиях западных стратегов, просто Ингушетия с точки зрения геополитики Кавказа занимает почти то же стратегическое положение, что и Чечня. Разница лишь в различии граничных условий и в предпосылках формирования сетевого кода следующей фазы сетевой войны на Северном Кавказе. В принципе, Ингушетия по совокупности параметров имеет все шансы стать «второй» Чечней в плане ведения сетевой войны. Надо лишь грамотно подготовить и разогреть ситуацию.

Открытие подготовки Ингушетии к сетевой войне началось с так называемого «ингушского рейда» смешанной группы террористов летом 2004 г., сопровождавшегося захватом зданий силовых ведомств, на чём мы ещё остановимся подробнее чуть позже. К концу лета 2007 года ситуация начала разогреваться более интенсивно, причём теперь уже на уровне разжигания общественного недовольства властями республики. Для начала в станице Орджоникидзевская были убиты трое цыган, затем в Назрани были убиты главврач станции переливания крови и милиционер. Вскоре в Карабулаке расстреляли семью русской учительницы. Чуть ранее в станице Орджоникидзевская было совершено жестокое убийство ещё одной учительницы и её детей, а через два дня после убийства, во время их похорон, на кладбище прогремел взрыв, из-за чего пострадали 11 человек. Казалось бы, совершенно разрозненные эпизоды, вполне свойственные для любого региона — везде убивают. Однако не везде убивают так бессмысленно, ни за что. Частота и жестокость совершенных деяний вызывает страх, панику и напряжённость в обществе. В таком состоянии люди начинают винить кого попало, требовать расправы над подвернувшимися под злую руку, изливать агрессию на первых встречных, соседей, друзей, политических оппонентов, что провоцирует новые конфликты. Начинается цепная реакция ненависти, и, если власти в этой ситуации теряются, общая напряжённость и истерия имеют все шансы выплеснуться и за пределы республики, на соседние регионы, на другие этносы. В данном случае речь идёт о «сетевом» эффекте дестабилизации, когда ненависть и неприязнь «прокачиваются по сети», от родственника к родственнику, от соседа к соседу, от ингуша к осетину, разрастаются в геометрической прогрессии, и далее лавину вражды и неприязни остановить всё труднее. Регион становится проблемным, конфликтным, горячим и в конечном итоге неуправляемым.