Накануне мировой катастрофы

Что же произошло? С осени 1944 года восточные концлагеря постепенно эвакуировались на запад, поэтому число узников западных лагерей непрерывно возрастало. Одновременно все сильней сказывались последствия краха Германии. Англо-американские бомбежки разрушили инфраструктуру страны, продукты питания и медикаменты больше не поступали в лагеря, хотя еще имелись в достаточном количестве. При все более возрастающем ужасном гигиеническом состоянии безнадежно переполненных лагерей свирепствовали эпидемии, которые буквально вышли из-под контроля.

Студентка: А разве нельзя было освободить заключенных, если для них не было больше пищи и лекарств?

Ф. Брукнер: Чтобы они разнесли сыпной тиф и дизентерию среди населения? А кто бы давал им хотя бы скудную еду? Не забывайте, что в концлагерях кроме политзаключенных, евреев и военнопленных были также обычные уголовники. Можно ли было отдать население на растерзание грабителям и взломщикам?

Студент: То, что уголовников держали вместе с заключенными, арестованными по политическим и национальным признакам, а также с военнопленными — это уже тяжкое преступление.

Ф. Брукнер: Совершенно верно. Поль Рассинье и многие другие авторы описывали, с какой жестокостью уголовники терроризировали остальных заключенных в лагерях. То же самое происходило и в советских лагерях, судя по книгам Александра Солженицына.

Что касается причин перебоев со снабжением в конце 1944 года, я хотел бы процитировать знаменитого американского летчика Чака Егера, который в своих воспоминаниях рассказывает, как его эскадрилья получила приказ стрелять по всему, что движется:

«В Германии не так легко было отделить невиновных гражданских лиц от военных. Крестьянин на своем картофельном поле кормил, в конечном счете, немецкую армию» [45].

Студент: Не хотите ли вы этим сказать, что «союзники» виновны в массовой гибели людей в лагерях на западе?

Ф. Брукнер: В любом случае часть вины лежит на них. Позвольте процитировать слова коменданта лагеря Берген-Бельзен Йозефа Крамера, которые внесены в протокол его допроса англичанами:

«Лагерь функционировал более или менее нормально, пока ваши войска не перешли Рейн. Была проточная вода, регулярное питание… Яне мог сделать ничего другого, пытался только как можно лучше распределять поступавшие ко мне продукты питания для лагеря. Но внезапно ко мне начали присылать транспорт с новыми заключенными со всей Германии. При такой ситуации было невозможно оставаться хозяином положения. Я требовал больше персонала и больше продуктов питания. Мне отвечали, что это невозможно, поэтому пришлось обходиться тем, что у меня было. К тому же союзники разбомбили электростанцию, которая качала воду. Транспорт с продуктами питания больше не поступал в лагерь из-за бомбежек союзников. Мы окончательно утратили контроль над ситуацией… В течение последних шести недель я не получал вообще никакой помощи. У нас не хватало людей, чтобы хоронить мертвых… Я пытался раздобыть лекарства и продукты для заключенных, но тщетно» [46].

Я хотел бы, кстати, обратить ваше внимание на то, что Иозеф Крамер не предпринял никаких попыток избежать плена, а остался ждать англичан, чтобы, как положено, передать им лагерь. Что из этого следует?

Студент: Что он не сознавал за собой никакой вины.

Ф. Брукнер: Вот именно. Но это не помешало союзникам в прессе называть его «зверем из Бельзена» и повесить после показательного процесса.

Хотя смертность узников в лагерях весной 1945 года не служит доказательством политики истребления, снимки гор трупов и умирающих до сих пор регулярно показывают как доказательство Холокоста. Почему?

Студентка: Потому что нет соответствующих снимков из Освенцима и других лагерей уничтожения. Там трупы сжигали.