Накануне мировой катастрофы

Ф. Брукнер: Зачем же мыслить в категориях крайностей? Неужели вы не можете представить, что между домом отдыха и лагерем уничтожения может быть еще сотня промежуточных ступеней? Концлагерь сам по себе не обязательно хуже тюрьмы. Можно очень гуманно управлять концлагерем и очень негуманно — тюрьмой.

Делегат Международного Красного Креста, начальник отдела Ж. Фавр, в августе 1938 г. после посещения концлагеря Дахау составил доклад, в котором описал условия в этом лагере как вполне приемлемые. Гигиенические условия, писал он, хорошие, заключенные работают летом с 7 до 11 и потом с 13 до 18 часов, зимой на два часа в день меньше, продовольственное снабжение хорошее, правда, дисциплина очень строгая [51].

В целом, число заключенных во всех лагерях до войны было невелико. После прихода Гитлера к власти и последовавшей за этим волной арестов, главным образом коммунистов, это число составляло в октябре 1933 г. — 27 000 человек, но к февралю 1934 г, в связи с быстро улучшающейся ситуацией, оно снизилось до 7000 человек [52]. Как пишет еврейский историк Арно Мейер, летом 1937 года во всех лагерях было 7500 заключенных, большую часть которых составляли уголовники и «антиобщественные элементы» (бродяги, попрошайки, проститутки и т. д.) [53].

Студент: Но когда началась война, эти цифры стали быстро расти.

Ф. Брукнер: Безусловно. В августе 1943 г. число заключенных в концлагерях составляло 225 000, в августе 1944 г. — 524 000 и в январе 1945 г. — 635 586 [54]. В этой статистике, разумеется, не учтены военнопленные, вопрос о которых мы рассматривать не будем.

Условия в отдельных лагерях сильно различались, о чем свидетельствует уровень смертности. Так, в августе 1943 г. в голландском лагере Хертохенбош не умер ни один из примерно 2500 узников, в Майданеке же, наоборот, умерли 882 из 11 500 мужчин и 172 из 3900 женщин, что соответствует уровню смертности 7,67 % среди мужчин и 4,41 % среди женщин [55]. В Освенциме уровень смертности в конце лета и осенью 1942 г. был еще ужасней; главной причиной этого были эпидемии сыпного тифа, с которыми не удалось справиться.

Я не намереваюсь снимать с лагерной администрации вину за ужасные условия во многих лагерях, но хочу указать, что предпринимались серьезные усилия с целью улучшения этих условий и снижения смертности. Мы еще вернемся к этому вопросу.

Когда союзники весной 1945 года освобождали западные лагеря, с самого начала каждому было ясно, что массовая смертность была вызвана не политикой истребления, а крахом Германии, так что для демонизации Третьего рейха она давала не очень много. Однако сразу же начали распространять миф, будто национал-социалисты убили в лагерях огромное число заключенных, прежде всего, евреев, и в первую очередь — в газовых камерах. И хотя не было ни документальных, ни материальных доказательств существования этих газовых камер, в насыщенной ненавистью атмосфере тех дней этим интересовались меньше всего.

Прошу взглянуть на эту карту, на которой обозначены немецкие лагеря. Как видите, они разделены на: а) просто концлагеря и б) «лагеря смерти», т. е. лагеря уничтожения. Из них Освенцим и Майданек якобы одновременно выполняли роль «рабочих лагерей», т. е. имели двойную функцию. Наоборот, Бельзец, Собибур, Треблинка и Хелмно якобы были сугубо центрами убийства.

Студент: Дахау, Бухенвальд, Маутхаузен и т. д. считались, таким образом, «нормальными концлагерями», т. е. рабочими лагерями?

Ф. Брукнер: Действительно, в первые послевоенные годы такое различие не проводилось. На Нюрнбергском процессе главный британский обвинитель сэр Хартли Шоукросс заявил:

«Убийства совершались, словно работала какая-то промышленность, выпускающая массовую продукцию, в газовых камерах и пенах Освенцима, Дахау, Треблинки, Бухенвальда, Маутхаузена, Майданека и Ораниенбурга [Заксенхаузена]» [56].

Было очень много свидетельских показаний об убийстве людей газом в западных лагерях. 11 января 1946 г. бывший лагерный врач Дахау, чех по национальности, д-р Франц Блага показал под присягой:

«Газовая камера была закончена в 1944 году, и д-р Рашер вызвал меня для исследования первых жертв. Из восьми-девяти человек, которые находились в камере, трое были еще живы, остальные как будто мертвы. Их глаза были красными, лица распухшими» [57].

Газовые камеры Бухенвальда подробно описывал бывший французский заключенный Шарль Отер: