Накануне мировой катастрофы

Ф. Брукнер: В первые два года санитарные условия были ужасными, что неизбежно вело к распространению всевозможных болезней. Заместитель бургомистра Люблина Штейнбах в начале 1942 года запретил строительному управлению концлагеря подключаться к городской канализации, поскольку это требовало слишком большого количества стройматериалов и город терял слишком много воды. До мая 1942 года на территории лагеря не было ни одного колодца, до января 1943 года — ни одной прачечной, до августа 1943 года — ни одного ватерклозета [244]. В таких условиях свирепствовал не только страшный, переносимый вшами сыпной тиф, но и распространялись всевозможные другие болезни, и смерть пожинала обильный урожай.

После уже процитированного мною циркуляра инспектора концлагерей Рихарда Глюкса от 28 декабря 1942 года комендантам всех лагерей, в которых он требовал любыми средствами снизить смертность, в начале 1943 года в Майданек прибыли для инспекции два врача СС, которые подвергли критике санитарные условия в лагере, но констатировали также улучшения. 20 января 1943 года гауптштурмфюрер СС Кроне сообщил в своем докладе, что лагерь подключили к городской канализации Люблина и готовится постройка прачечных и туалетов во всех бараках [245]. 20 марта 1943 года унтерштурмфюрер СС Биркигт стимулировал ряд мер по улучшению гигиенических условий и медицинского обслуживания заключенных [246].

Что касается питания заключенных, я хотел бы процитировать короткий отрывок из сделанного в конце января или начале февраля 1943 года доклада движения Сопротивления, которое отнюдь не было заинтересовано в приукрашивании условий в лагере. Движение сопротивления всегда было в курсе событий в лагере, поскольку, по данным польских историков, на протяжении существования лагеря были освобождены 20 000 узников, т. е. более 500 человек в месяц [247]. От освобожденных представители Сопротивления регулярно получали информации о том, что происходило в Майданеке. В данном докладе говорилось:

«Сначала рацион был скудным, но в последнее время он улучшился и стал лучше качеством, чем, например, в 1940 году в лагерях для военнопленных. Примерно в 6 часов утра заключенные получают по пол-литра горохового супа (дважды в неделю — мятный чай), на обед около часа дня — пол-литра довольно питательного супа, даже с жиром или мукой, на ужин около 5 часов — 200 г хлеба, намазанного мармеладом, сыром или маргарином, дважды в неделю — 300 г колбасы и пол-литра горохового супа или супа из муки неочищенного картофеля» [248].

Я не уверен, что каждый из сражавшихся на фронте советских или немецких солдат мог ежедневно рассчитывать на такой рацион!

Перейдем теперь к вопросу о якобы имевших место массовых убийствах. Согласно официальной истории, в период с августа 1942 года по октябрь 1943 года в газовых камерах Майданека было убито большое количество евреев. Кроме того, 3 ноября во время бойни, которая по непонятным причинам вошла в историю под названием «праздник урожая», в самом Майданеке якобы были расстреляны 17–18 тысяч, а в ряде его лагерей-спутников — еще около 24 000 еврейских рабочих военных заводов.

Сначала я хотел бы, чтобы вы подумали о том, кажутся ли вам достоверными эти массовые убийства в свете того, что вы знаете о Майданеке. У вас пять минут на размышление и обсуждение… Кто хотел бы высказаться? Вы, Алексей?

Студент: В целом все выглядит неправдоподобным. Массовые убийства в Майданеке ни в коем случае не удалось бы скрыть, так как он находился на окраине Люблина, и отпущенные на свободу заключенные, а их отпускали более чем по 500 в месяц, постоянно давали бы информацию о событиях в лагере. Те, кто считает, что в Майданеке имели место массовые убийства, практически утверждают, будто немцы были совершенно безразличны к тому, что вся Европа в кратчайшее время узнает об их преступлениях. Зачем тогда все описанные в литературе о Холокосте меры по сокрытию геноцида, якобы использовавшийся в документах «условный язык» или попытки бесследно избавиться от трупов?

Студентка: Невероятно, чтобы немцы в ноябре 1943 года расстреливали рабочих военных заводов, в которых они испытывали насущную потребность.

Ф. Брукнер: Особенно с учетом того, что Освальд Поль из главного экономического ведомства СС незадолго до этого, 26 октября, предписывал в своем циркуляре, чтобы все усилия комендантов, руководителей и врачей были направлены на сохранение здоровья и работоспособности заключенных, так как их труд имеет военное значение.