Наказание

Первый раз он женился в двадцать два года. К двадцати шести уже с двумя женами развёлся. Женам только деньги нужны были, а Толику хотелось, чтобы его любили. Третья сама от него ушла, когда оделась, накрасилась и стала еще красивей, чем была. В двадцать девять Смирнов побывал в Италии и там встретил Луизу. Позже женился на ней и прожил с ней дольше всех – полтора года. Они недавно только развелись по причине того, что надоели друг другу. Потом Луиза нашла себе Рафаэля. Вторая жена и сейчас ему покоя не давала.

– Я сообщил Завьялову, – сказал Смирнов. – Завтра он приедет на пару дней. Ну, что, за знакомство? По разминочному рюмашу, ты не против?

Ваганов не отказался.

2. Шевцов

Завьялов приехал не один – с ним было еще трое парней, один из которых кавказец.

Валерка был высокий, симпатичный шатен с голубыми глазами, двадцати восьми лет. Обладал прекрасным чувством юмора и умел вписаться в любую ситуацию. Часто бывал веселым, но при этом часто жесток. Его авторитет лидера держался на личностных качествах. Следом за ним следовал Константин Башков, одетый, как и Завьялов, в черное. Обыкновенной внешности, русоволосый, Константин был не по годам непростительно доверчив – «лоховатый». Башков, Завьялов и Ваганов образовывали троицу очень крепких друзей. Это, однако, не мешало Юре и Валере считать Костю «лохом», что для последнего было совсем некстати. Однажды он чуть не стал жертвой лохотронщиков, но вовремя одумался. Башков занимался тем, что работал продавцом на рынке. Работал на себя, ездил за товаром, поэтому считался предпринимателем. В Москве бывал постоянно, имел даже точку на Охотном ряду, так что столицу знал хорошо. Ему было двадцать семь лет.

В машине сидели еще двое. Кавказец был Зурват Асланович Бесланбеков, родом из Северной Осетии, коммерсант. Двадцати двух лет, среднего роста, смуглый, черноволосый с карими глазами. Родным языком Зурвата был осетинский; по-русски он общался плохо и с характерным акцентом. Воспитывался он в семье большой и фанатично верующей, что у мусульман в крови. С малых лет посещал мечеть, а подростком совершил хадж в Мекку. Женат не был. Кроме Зурвата в семье еще был старший брат Салават и младший Заурбек и сестра Патимат. Русский же был совсем юный хлопчик, невысокий с покладистыми глазами и румяным лицом. Это был Максим Михайлович Шевцов – тот самый паренек, отца которого убили люди Завьялова и которого Валерка «крышевал». Ему был двадцать один.

Шевцов Ваганову почему-то сразу не понравился. Он подал парню руку, но с презрением и отвращением, у него даже улыбка сошла с лица. Максим этого не заметил.

– Жить будешь у него, – шепнул Завьялов.

– Не понял…

– Скоро поймешь. И я, и ты, и Костян – все будем под одной крышей.

У Ваганова, Завьялова, Башкова и Смирнова был свой особенный знак – «знак Козы», служивший у них и приветствием, и прощанием, и согласием. Делался просто – стандартные «рожки» из двух пальцев. Шевцов и Бесланбеков такого знака не знали.

– Это что за чурка? – спросил Ваганов.

– Приятель Шевцова, – Завьялов сделал «козу». – На пару слов отойдем в сторонку.

Ваганов и Завьялов стали под дерево. Закурили.

– Мне вчера Петюня отзвонил, сказал, что у них в Коломне таксиста убили. Нелегала, но суть не в этом. Я что подумал… это не ты сделал? Убийство произошло как раз тогда, когда ты был в Коломне.

– Почему сразу я? – Ваганов обиделся.

– Потому что я хорошо тебя знаю. Ты мог на такое пойти. Не пойму только, зачем. Япона мать, или ты совсем дебилоид? У тебя ж деньги были, что ж ты не заплатил? Деньги не твои, а мои, плати сколько надо, не жалей.

– Уже поздно платить, – сказал Ваганов.

– Значит, это все-таки ты?

Ваганов помялся.

– Ну, я. Устраивает это тебя?

– Ты конченый псих. Расстрел по тебе плачет.

– Не дождешься! – огрызнулся Ваганов.

– Ладно, пошли в машину.

– Куда мы едем? – спросил Ваганов, садясь.

Приехали на Охотный ряд и остановились возле трехэтажного здания в стиле модерн под названием «Континенталь-авиа».

– Моя работа, – сказал Шевцов. – Моя фирма. Мой офис на третьем этаже.

Ваганов ничего не ответил. Шевцов с Бесланбековым его вообще не заинтересовали.

– А за жильем пожалуйте на Сретенский бульвар, – продолжал Максим, давя педали.

Они подъехали быстро. Машина остановилась, и из нее вышел только Бесланбеков.

– Завьялыч, как тебе это удалось? – спросил Башков. – Ты же его рэкетнул, а он тебе жилье халявное предлагает.

– Уметь надо! – гордо ответил Валерка.

Шевцов привел всех в шестиэтажное здание евростандарта снаружи и изнутри, холл в котором был выложен кафелем, потолок был зеркальный, лестницы с перилами из желтого металла, а на стенах были высечены разноцветные узоры из полосок, зигзагов, точек и кружков. Сам Максим побежал вверх по лестнице. Завьялов с Вагановым оглянулись по сторонам и нашли, где присесть.

– Это что такое? – расспрашивал Ваганов.

– Это общага шевцовская. Он тебе фирму показывал, помнишь? Так вот к той фирме вот это жилье прилагается. Построено на частные средства его батяней. Общага предназначена для сотрудников фирмы, но чего не сделаешь для друзей…