Наказание

Холодильник был полон. Я наделала бутерброды. Таня заметила коробку бельгийского шоколада, обрадовалась:

– О, это я люблю! Давай сюда!

Я замялась:

– Не знаю, можно ли…

Танька поперхнулась колбасой с сыром:

– Ты че, Павлова, с дуба рухнула?! Это же ТВОЙ дом теперь тоже. Значит, конфеты твои.

Я покраснела. Вечно все усложняю! Таня права. Дом моего мужа – мой дом. Значит, я могу брать тут все, что пожелаю. Распаковала конфеты, поставила перед подругой угощение. Танька велела:

– Ну, рассказывай. Все по-порядку. С того момента, как мы расстались в злополучный день твоей свадьбы.

И я рассказала. Все. Про первую брачную ночь, странные желания Клима облачить меня в чужую одежду, про побег, арест, цыганку Раду, освобождение…

Во время моего рассказа Танька пару раз буквально застывала от удивления, очередная конфетка повисала в воздухе, а подруга восклицала:

– Вот черт! Да это что же творится, а, Лидка? Нет, ты как хочешь, но я тебя забираю. Прямо сейчас! В нашей машине точно никаких сюрпризов не будет. Если хочешь, можешь даже пожить у меня какое-то время. Пока тетка твоя не оклемается.

– Спасибо, Таня. Но я не могу бросить Клима. Он ведь не всегда такой.... странный. Я видела его нормальным и даже влюбленным в меня. Ну.. мне так показалось.

– Если кажется, Павлова, то креститься надо. Твой Клим больной на всю голову. Он тебя в уничтожении своей семьи обвинил. И ты еще здесь! У тебя совсем инстинкт самосохранения отсутствует? Вот уж удивила. Ты же всегда отменной интуицией отличалась. Где оно, твое шестое чувство, Лидка?

– Со мной, Таня. Именно оно мне подсказывает, что должна все выяснить. И я еще не все рассказала. Утром подсмотрела, как Клим вводит код в сейф, и…

– И ты туда заглянула?

– Да, Таня.

– Нашла что-то интересное?

– Нашла.

– Что, не томи!

– Пойдем, покажу!

Танька враз забыла про сладости. Рванула вслед за мной. При виде фоток с моими изображением, заботливо пополнявшимися их года в год, запечатлевавшими мое взросление, подруга прошептала:

– Теперь я тоже ничего не понимаю, Лид. Думала, просто ты нарвалась на самодура. А тут все еще интереснее. Мне кажется, Клим – маньяк, Лид. Ну что, делаем ноги?

Я, если честно, не знала, что ответить. Сердце разрывалось. Хотелось принять предложение подруги, вернуться в прежнюю беззаботную жизнь, к учебе, к подругам, в реальность без тайн и секретов. Но представляла, что не увижу больше Клима, и понимала, что.. не смогу. Внезапно взгляд упал на диск, что тоже находился в коробке. Я взяла его в руки, сказала вслух:

– Интересно, что там.

– Так давай посмотрим! – предложила Танька. – Вон комп твоего Клима, надеюсь пароля там нет.

Она, ничуть не церемонясь, включила ноутбук, стоявший на столе. Пароля не было. Среди файлов ничего особенного. В основном бухгалтерия, связанная с бизнесом. Я вставила диск. Вскоре пошел ролик. Запись была из… криминальных новостей. Не нашего городка, а областного центра. Мы с Танькой, затаив дыхание, слушали, потому что речь шла обо мне…

Лида

Я слушала и отказывалась верить в то, что говорит корреспондент. "Чудовищная трагедия в пригородном дачном поселке Сосновое разыгралась вчера днем. На одном из участков вспыхнул пожар. Загорелась баня, в которой, как оказалось, находились люди. Супруга местного предпринимателя Клима Савельева Фаина Оранис и ее маленький сын. Пострадавших доставили в больницу, но спасти их не удалось. Самое ужасное заключается в том, что огонь вспыхнул неслучайно. Это был умышленный поджог, который совершила ученица школы номер 7, двенадцатилетняя Лидия Павлова. Что послужило причиной столь ужасного поступка, выяснить пока не удалось. Юная поджигательльница находится в больнице, в тяжелом шоковом состоянии. Но вина подростка очевидна. Сам факт поджога запечатлен на видеокамере, установленной на территории соседнего участка...."

Девица замолчала, а на экране появилась я… В руке – самодельный факел. На лице – злорадная улыбка. Вот я протягиваю руку, постройка вспыхивает и буквально за несколько мгновений вся охвачена безжалостным огнем…

Репортерша снова заговорила, но я уже ничего не слышала. Потому что зажала уши руками, закрыла глаза и шептала: "Этого не может быть!!! Я убила семью Клима. Я! Я! Я!"

Резкий удар привел меня в чувство. Я замолчала и потерла щеку.

– Прости, – сказала Танька. – У тебя началась истерика. Я не знала, как остановить.

– Таня… что же я натворила! Как я могла такое сделать? Как, Тань? Мне… больше не стоит жить. Не хочу! Не буду!!! Клим, бедный, любимый, прости…

Вода противной струей брызнула мне в лицо. Танька плеснула минералкой. Потом закутала в плед, потому что меня трясло крупной непрекращающейся дрожью. Сгоняла на кухню, притащила обжигающий чай и велела:

– Пей, Лид. И успокойся, пожалуйста. Давай поговорим, а?

– Давай, – глухо, безразлично ответила я.

Мое душевное состояние на самом деле резко сменилось. Наступила полная апатия.

– Я знаю тебя много лет, Павлова! Ты не способна и мухи убить.

– Муху не способна, а людей смогла…

– Ты уверена? На сто процентов?

Способность мыслить возвращалась.