Наказание Дамира

— Так, ок… — тихо вздыхаю я себе под нос, пока провожаю взглядом его удаляющуюся спину.

Ладони потеют, у меня мандраж. Стоило Керефову на секунду оставить меня одну, как вся абсурдность ситуации наваливается бетонной плитой. Такой тяжелой, что я едва переставляю ватные ноги, направляясь к указанной двери.

Ну, вот и что мы будем делать? Просто говорить? Серьезно?

Хочется истерически рассмеяться, запрокинув голову. Но вместо этого я поворачиваю латунную ручку и захожу в уборную. Серый камень, черная сантехника, белоснежные полотенца. Все очень стильно и… слишком идеально что ли…Будто в гостинице живет…Осматриваю полочки около зеркала над раковиной и ловлю себя на том, что проверяю, точно ли одна зубная щетка и точно ли мужская…За это хочется себя прибить. Но щетка одна. Электрическая. И даже второй насадки поблизости не наблюдается. Открываю кран и аккуратно протираю горящее лицо холодной водой, смотря на себя в зеркало. Подсветка делает мои и без того расширенные зрачки совершенно дикими. Я — живое воплощение лихорадки.

Успокойся, Женя-я-я. Ничего не будет, да? И даже если…Даже, если будет. Ты ведь хочешь этого сама. Признайся! Я смотрю в свое отражение и у меня нет сил ему лгать. Хочу…Хочу так, что руки дрожат и внизу живота требовательно жарко ноет…Он тебя не заставит. Не должен. Все будет так, как ты хочешь сама. А Катька…Она от обиды это ляпнула… Сейчас не тот случай. Всё совсем не так!

Я еще раз зачерпываю в ладони ледяную воду и протираю ей лицо. Остывающую кожу приятно покалывает. Выхожу из ванной в какой-то отчаянной решимости. И оказываюсь в совершенно пустом коридоре.

— Дамир? — самовольно искать хозяина по квартире как-то не хочется.

— Я здесь, Жень, — доносится глухое с конца коридора.

Идя на голос, сворачиваю направо и оказываюсь на просторной кухне, погруженной в уютный полумрак, потому что Керефов включил только подсветку над рабочей поверхностью столешницы.

— Садись, — Дамир кивает на стол у панорамного окна, за которым расстилается расцвеченный огнями ночной город.

— Спасибо, — устраиваюсь на одном из стульев-кресел и отворачиваюсь к окну, подперев подбородок ладонью.

Будто мне все равно, что в это время Дамир делает. Абсолютно не слежу за ним…Только кожа непроизвольно покрывается мурашками от малейшего шевеления воздуха с его стороны. И боковое зрение улавливает каждое движение. Как он быстро режет какое-то мясо, сыр, достает фрукты из холодильника.

— Что пить будем, Жень? — насмешливый бархатистый голос раздается над самой моей макушкой и горячим колким импульсом разливается по коже головы, когда Дамир ставит на стол две тарелки с закусками.

— А что? Для разговора обязательно что-то пить? — ершусь я.

На Дамира не действует. Лишь в глубине черных глаз вспыхивают ехидные огоньки.

— Могу сварить кофе, — сообщает он примирительно.

Вздыхаю и сдаюсь.

— А есть коньяк?

Керефов издает что-то типа веселого "пф-ф-ф", видимо, означающее "так и знал", и лезет в один из верхних кухонных шкафов. Через пару секунд передо мной появляется бутылка без опознавательных знаков с жидкостью густого янтарного цвета, а следом за ней и два пузатых бокала.

— Это что? — я с сомнением рассматриваю необозначенное никакой этикеткой пойло, крутя бутылку в руках.

— Это дед мой гонит, — сообщает Дамир, выуживая из холодильника лимон, — Мягки-и-й…Правда сносит не хило…Не напьешься, Жень?

Керефов наконец садится напротив, прожигая меня своими чернющими глазами, — Сколько ты Б-52 выпила? Три?

— Считал?

— Да.

— Не любишь пьяных? — выгибаю бровь, пока он разливает самопальное что-то по коньячным бокалам.

— И курящих, — добавляет Дамир, смотря на меня в упор и подаваясь ближе.

По спине пробегает дрожь, потому что все в его позе, взгляде, устремленном на меня, кричит о том, что он думает немного не то, что говорит.

— И короткостриженых? — чуть более звонким от эмоций голосом интересуюсь я.

— И драчливых тоже не люблю, — подается еще ближе Дамир.

Я замираю, смотря на его лицо. Оно так близко, что я вижу тусклые отблики света в черных глазах, замечаю маленькую родинку на левой щеке и как на мгновение дрогнули крылья его носа, ощущаю теплое терпкое дыхание на своей коже. Я даже помню, какое оно на вкус…Резко отстраняюсь и беру свой бокал.

— Ну, значит, за то, что мне тогда точно ничего не грозит, — выходит неестественно беспечно, тем более что Дамир продолжает всё так же тяжело и душно смотреть на меня.

Наконец медленно берет свой бокал и отстраняется от меня, откидываясь на стуле. Дышать становиться не в пример легче…

— Определенно, ничего, — хмыкает он, и мы чокаемся.

Делаю глоток и тут же жмурюсь. Крепкий, зараза…И сладковатый, и насыщенный, с яркими дубовыми дымными нотками, густой патокой разливающийся на языке, обжигающий горло и согревающий, кажется, саму душу…

— М-м-м…Деду мои комплименты, — выдаю свой вердикт, — Не совсем коньяк, но очень вкусно!

— И голова потом не болит, — довольно улыбается Дамир, беря дольку лимона.

— Было бы неплохо… — вздыхаю мечтательно, чувствуя, как, вместе с жаром от выпитого в груди, начинает мягко туманиться мозг.