Наказание Дамира

И правда, похоже, очень…Очень крепкий…С подозрением кошусь на развалившегося напротив и похожего на нежащегося огромного кота Дамира. Может, надо было все — таки попросить кофе?

— Же-е-ень… — лениво тянет тем временем Керефов, почесывая коротко стриженную бороду, — Скажи мне, а ты почему подружке своей не сказала, что работаешь со мной, м?

Моментально напрягаюсь и сажусь ровно, пальцы нервно оглаживают гладкую поверхность стола.

— А должна была?

— Ну, судя по её реакции, да, — улыбается одним уголком губ Керефов.

— А вы бы хотели, чтобы сказала?

Дамир фыркает и снова наполняет наши бокалы.

— Хотел бы, чтобы ты честно ответила на вопрос, почему ты так сделала, Жень. Хотя бы себе… — протягивает мне бокал, — За честность, да?

— Да.

* * *

— А-а-а-й! Твою ма-а-ать!!! — я истошно визжу, когда мне в спину врезается направленная струя воды.

Оборачиваюсь и пытаюсь выстрелить из своего водного пистолета в этого бородатого безжалостного монстра, но черт! У меня закончилась вода! Дамир победно, совершенно не по — джентльменски и пьяно ржет, и следующая струя четко попадает мне прямо в задницу.

Делаю рывок, чтобы добежать до спасительной кухни, и чуть не поскальзываюсь на уже полностью мокром полу. Лодыжку неприятно тянет, но я не обращаю внимания- бегу. Сердце бешеным гонгом стучит, кажется, везде: в висках, ушах, горле животе. Захлопываю за собой дверь. Пытаюсь отдышаться, облокотившись об нее спиной. Перед глазами плывет. От адреналина и этого чертового самопального коньяка. И внутри так счастливо и звонко. Прижимаю к груди розовый игрушечный водный пистолет и тупо улыбаюсь сама себе.

— Же-е-енька-а-а! — гортанно и весело мурлычет Керефов за дверью. Ручка шевелится, но дверь Дамир пока не толкает, понимая, что я упираюсь в нее спиной, — Сдае- е-ешься?

Убираю мокрую прядь, налипшую на лоб, и громко пренебрежительно фыркаю в ответ это идиотское предположение. Никогда! Расфокусированный взгляд падает на двоящийся кухонный кран. На нетвердых ногах подбегаю к нему и быстро как могу набираю воду в резервуар. Правда, могу я не очень быстро — я пьяная в хлам. Спасает только то, что мой соперник не сильно трезвее.

Я не знаю, как мы дошли до этого за четыре прошедших часа. Вернее, знаю, но в голове до сих пор не очень укладывается. Никогда бы не подумала, что именно с этим человеком мы, пьяные и мокрые, будем носиться по квартире в три часа ночи и ржать как кони. Еще каких- то четыре часа назад я сидела перед ним ни жива — ни мертва и называла его Дамир Тигранович. Но коньяк шел хорошо, провокационные темы мы быстро оставили, переключившись на безобидное кино, потом решили посмотреть пару шоу на ютубе, плавно и непонятно как переместившись в гостиную, потом уже просто над чем-то смеялись, выходя покурить на открытый балкон с шикарнейшим видом на ночную набережную. А потом я зашла во вторую ванную комнату, которая была ближе к гостиной, и нашла там два ядовито-розовых водяных пистолета…

Дамир толкает дверь на кухню за моей спиной и вваливается внутрь.

— Ну, всё, Женька, ты…

И не успевает договорить, потому что я выстреливаю прямо ему в лицо. Струя с приличным для игрушки напором попадает ему рот заливает в лицо под мой дикой счастливый хохот.

— Бл…ть… — невнятно ржет и одновременно возмущается Дамир, сначала пятясь назад от неожиданности, а потом вдруг с рыком кидается на меня.

— Э-эй! Так не честно! Ах-хах-ха, — я пытаюсь колотить его, когда Керефов скручивает меня в три погибели и легко взваливает себе на плечо.

— Отпусти! А-а-а! А-ха-ха, рухнем же! — ору, потому что Дамир слегка качается, когда тащит меня куда-то вглубь квартиры. Но он лишь перехватывает меня поудобней, одной рукой опирается о стенку и властно бурчит:

— Не каркай!

Доходит до дальней комнаты. Включает в ней свет. Я приподнимаю висящую вниз голову в попытке оглядеться. Спальня…

А через мгновение меня швыряют с размаху на кровать, словно я мешок или разыгравшийся ребенок. Падать мягко, лететь неожиданно весело, и это вызывает новый короткий приступ пьяного смеха.

Короткий…Потому что мы с Дамиром встречаемся глазами, и улыбка застывает на моих приоткрытых губах. Пальцы сами собой тянутся проверить, застегнуты ли все пуговицы на рубашке, потому что он ТАК смотрит…

Дотрагиваюсь до насквозь мокрой ткани, и понимаю, что в пуговицах нет необходимости — слишком плотно все облегает, просвечивая насквозь. Черные затуманенные глаза Керефова медленно и не скрываясь скользят по моей фигуре, и я поджимаю ноги в мокрой юбке, покрепче сводя их вместе. И все равно чувство, что я почти голая, не исчезает. Мне так жарко становится, что, кажется, сейчас вода из ткани испаряться начнет и накроет меня белым облаком…

— Ну, наигралась? — как-то хрипло интересуется Дамир, вновь смотря мне прямо в глаза.

Он тоже мокрый. Весь. Черное поло облепило его торс как вторая кожа, челка прилипла по лбу. И мне кажется, я даже могу разглядеть капельки влаги на его длинных прямых ресницах. Правда, они двоятся немного, как и его невозможные глаза.