Наказание и преступление. Люстрация судей по-Харьковски

Иван сидел молча, не реагируя на Кулины стезания, и даже не глядя в его сторону. Из всего того, что он наговорил обо всем произошедшем в этой очной ставке, Куля узнал о существовании целой версии событий, в которой его участие было самым, что называется центровым и главным. Из легенды озвученной Иваном следствию выяснилось, что накануне дня "икс", когда обнаружилась пропажа крупной суммы денег из сейфа офиса, Куля и Ташков якобы понимая катастрофичность положения кредитного общества из-за прогрессирующей нехватки денег в его обороте, решили похитить оставшуюся сумму, и свалив всю вину кражи на Ивана, обрубить таким образом все концы взаимоотношений с этой организацией. Иван по этой легенде и по якобы обоюдной договоренности, должен был уйти в пожизненные бега. Участие же в краже Кули, в итоге, должно было остаться в тайне. Договорившись до таких действий, на следующий день, дождавшись ожидаемого крупного возврата денег в кассу от одного из заемщиков, сообщники последовали намеченному преступному плану. Далее по легенде Ивана, он открыл сейф, используя комбинацию цифр электронного замка Кули, взял все деньги, но тут же отдал их Куле в руки. Из протокола допроса Ташкова Ивана: " Куля Павел, взяв все деньги сказал мне, что моего здесь нет, так как я не справился со своей работой"(том 2, лист дела 3336).

Далее со слов Ташкова: Куля Павел забрав все деньги себе и погрузив компьютерный системный блок с видеоархивом в свою машину, уехал, а Ташков закрыв офис и поставив его на сигнализацию, выдвинулся якобы в бега в Донецкую область к родственникам. Но в какой-то момент, он якобы передумал, и решил не идти на преступление до конца, вернувшись в Харьков.

Чуть позже от оперов Куля узнал, что его взяли дома вечером того же дня, когда он якобы из бегов ввалился домой, где его уже давно ждали, очень сильно пьяным до такой степени, что не мог даже что-либо говорить.

"Бред Что за ерунда?!" думал про себя Куля. "Какой смысл ему так делать? Кто в это поверит?". Понемногу возможность мыслить к нему возвращалась, и первое что он почувствовал это, как ни странно, какое-то облегчение, наверное из-за прояснения наконец, на третьи сутки, ситуации, а второе чувство какого-то игрового азарта от навязываемой ему какой-то глупой игры, в которой у его оппонентов не было шансов выиграть, потому что то в чем его пытаются обвинить, искусственно сгущая вокруг него тучи полная ерунда, в которую никто никогда не поверит. В этой связи у Кули даже поднялось настроение и появилось желание шутить. Но если бы он знал о том, что происходило тогда вокруг него на самом деле, ему было бы не до шуток

Кроме того, что менты не верили в первую очередь ему, и это не смотря на то, что за эти три дня, пока он незаконно просидел в обезьяннике, они перевернули вверх дном все, что только было возможно: его квартиру, машину, офис, гараж, загородный дом, который они купили с отцом для него, в поисках чего-либо, что можно было бы пришить к делу в качестве доказательства легенды Ташкова, в том числе и пропавших денег, но ничего, естественно, не нашли. Но не смотря на это, они нашли, а вернее узнали от того же Ташкова, о ряде единиц имущества принадлежавшего Куле, которое стоило немалых денег, а так же об очень привлекательном земельном участке в Крыму под застройку с прекрасным видом. Именно этот факт сыграл, как выяснилось позже, решающую роль в Кулиной судьбе, так как он теперь, как богатенький Буратино стал интересен СИСТЕМЕ. Теперь в любом случае, или если они докажут версию Ташкова, или если не докажут это становилось не важно. Важно, что у фигуранта есть имущество, а имущество это деньги, которыми СИСТЕМА может поживиться, или в крайнем случае прикрыться, выдавая Кулины честно заработанные деньги за украденные им же. СИСТЕМА клацнула зубами и челюсти защелкнулись, но на этот раз Куля не успел увернуться, и его эта пасть закусила за одну ниточку. Он пока еще не был внутри ее окончательно съеденным, но теперь это было делом техники.

На первоначальном этапе, этапе дознавательно-оперативной работы, СИСТЕМА некоторые усилия все-таки еще прилагала для добычи доказательств, и хотя арсенал методов изыскания таковых был скуден, иногда он изумлял своей изобретательностью.

После ошеломляющей Кулю очной ставки, так и не дав возможность опомниться и перекинуться с Иваном хоть парой слов, его перевели в другой кабинет. Там один из оперов завел с ним теплую дружескую беседу, и дав несколько минут успокоиться, перешел на доверительный тон: