Наказание Раем

– (Странный оборот! «Не не нравится». Это что получается? Если убрать «не – не», нравлюсь, что ли?!) – на лице Урбановой появилось удивление.

– И более того. Я помог ей с приемом на работу в университет, предоставил ей офис и высокий уровень зарплаты, – перечислял Благодетель.

– (Рублем попрекает! Офис один на двоих, а зарплата пока в половинном размере), – Алёна взяла в руки карандаш.

– Вы же знаете, какая сложная ситуация на кампусе с офисами? – Лукас обратился к Джону.

Тот утвердительно кивнул.

– Как директор проекта я недоволен поведением профессора Урбановой и ее результатами!

– (Ничего себе! – Алёна хранила молчание, вертя в руках карандаш. – Это за все мои трудовые подвиги?)

– Она постоянно донимала меня телефонными звонками с просьбами о зачислении ее в штат проекта. Я не хотел ее нанимать!

– (Ложь! Сам просил: «Позвоните через неделю, позвоните через другую!) – карандаш завращался быстрее.

– Она не понимает, что такое профессиональные и личностные границы: постоянно звонит мне домой! – начальник пошел в наступление.

– (Только тогда, когда вы просите перезвонить, если я звоню в офис, а вы заняты), – объясняла Урбанова сама себе.

– Хочет участвовать во всем, не дожидаясь приглашения. Сама связывается с другими проектами и обсуждает с ними рабочие моменты! – он изобразил возмущение.

– (А как же, прихожу на помощь, если у кого-то проблемы!)

Тут Алёна заметила, что Лукас всё время держит большой палец левой руки у рта и похлопывает им по губам. В точности так же, как она делала это на их последней встрече: – (Странно, это не его жест!)

– Она неимоверно долго выполняет каждое задание! – Лукас многозначительно поднял брови.

– (Ну хватит, надо обороняться. Это уже слишком), – Алёна открыла большой блокнот и начала записывать свои комментарии, готовясь дать достойный отпор нападающему, а тот всё никак не унимался с претензиями:

– Сотрудники стонут от нее! Она совершенно не умеет общаться в коллективе! – он уронил на пол свою бумажонку и неуклюже полез за ней под стол.

Джон и Алёна переглянулись.

– (Странно, что-то я этого не заметила! Устраиваю им всем дни рождения), – записала Алёна.

Лукас вроде как прочитал ее мысль:

– Правда, она по собственной инициативе организует для всех маленькие праздники, и мы отмечаем дни рождения. Но ее от этом никто не просит! – взвизгнул он.

Тут Джон первый раз вставил слово. До этого он сидел молча и только любовался спокойной и невозмутимой Урбановой:

– А у меня тоже скоро день рождения!

– Когда? – Алёна встрепенулась.

– В январе, восьмого января.

– Нет! – мгновенно возразил Лукас. – Она устраивает дни рождения только для сотрудников нашего проекта! – он был возмущен тем, как восторженно Джон рассматривает Урбанову. – (Похотливая сучка, и этого зацепила!)

– Нет так нет! – Джон и Алёна еще раз переглянулись.

– Она всё время говорит всем, что я гений! – взвинчивал напряжение британец.

– (А что, вы хотите, чтобы я, как остальные, считала вас просто придурком? Вы действительно гений, только не добрый, а злой! Злой гений), – Алёна не возражала вслух, давая ему выговориться.

– Она вмешивается в мои семейные дела! Она поучает моего сына и отправила его в Россию, в Москву, в балетную школу!

– (Солнышко мое, не копай под себя! Я же после таких фраз разнесу тебя в пух и прах. Ты же показываешь, что между нами есть какие-то личные взаимоотношения! А это запрещено университетскими правилами. Еще вспомни прогулку в горах и случай в машине. Ты же даешь мне возможность повернуть всё против тебя и довести до твоего увольнения. Остановись, несчастный!) – молила Алёна взглядом.

И вновь, будто бы услышав ее совет, Лукас замолчал и посмотрел на Джона:

– У меня тут еще две страницы претензий! (И ей уже никогда не отмыться, и никто больше на работу не примет! А я смогу уволить ее в 24 часа за профессиональную непригодность!) – и раздал копии бумаг присутствующим.

– Может, мы будем обсуждать поэтапно, сколько успеем сегодня, а остальное в следующий раз? – Джону, в предвкушении спектакля, не терпелось посмотреть на реакцию «обвиняемой». – Алона, пожалуйста! Хотите возразить или прокомментировать то, что представил Лукас?

– Да, конечно! – Алёна мгновенно приняла решение. – (Не обороняться! Не оправдываться! Использовать только примирительный тон, пытаясь погасить конфликт. Пусть склочником выглядит он, а не я).

Она мило улыбнулась и приступила к своей победоносной речи:

– Я очень уважаю господина Лукаса Бэйли и его идеи! Я понимаю, что в современном мире это звучит странно, но за его идею, прокладывающую путь к описанию информационного пространства, я готова пойти на костер! Или иными словами, мягче: я готова работать двадцать часов в сутки, спорить с оппонентами, отстаивать!

– (А вот этого как раз и не надо! Если надо, то я сам пойду! Мой костер! Моя идея!) – Британец сжался, как пружина.