Наказание Раем

– Действительно, а чего я добиваюсь? – она встала и пошла к плите добавить мужу равиоли и креветок. Задумалась. – Хороший вопрос! Держи, – она вернулась за стол.

– О-очень вкусно! Как ты это готовишь?

– Как всегда. Знаю! – осенило ее.

– Ну слава богу, хотя бы это ты знаешь, – улыбнулся Алекс.

– Не язви. Я знаю, чего я добиваюсь. Он должен меня полюбить!

Алекс подвис с итальянским пельменем у открытого рта:

– О’кей. А позвольте спросить: как и зачем?

– Ну как же! Сейчас он меня терпеть не может! Это значит, что он на меня бурно реагирует! То есть он ко мне неравнодушен! – эта мысль явно пришлась Урбановой по вкусу.

– И?.. – муж заглотнул то, что было на вилке.

– Теперь моя задача развернуть вектор ненависти в вектор обожания! Вот!

– Ты меня совсем запутала. Налей лучше чайку.

Алёна послушно встала и занялась подготовкой вечерней церемонии. В ее доме была целая коллекция прозрачных чашек и заварных чайников. Каждый предмет имел тот или иной выкрутас: или стеклянные стаканообразные вставки, или золотые ситечки, или даже двойные стенки.

– Тебе какого и в чем?

– Крупнолистового с жасмином в прозрачной чашке.

– Я не знаю, где обычная прозрачная. С двойным дном сойдет, она тоже прозрачная?

– Замечательно.

– Это хорошо, что хотя бы ты не выдрючиваешься. Спасибо и на этом, – Урбанова села напротив.

– Да на здоровье, – Алекс взял чашку из ее рук и чуть не опрокинул ее.

– Осторожно! Там ручка очень маленькая. Дай перелью в другую, – она вскочила, но Алекс остановил.

– Сиди, сиди. Лучше поясни про свои векторы, психолог, – он посмотрел на нее любящим взглядом. – Чудо ты мое в перьях.

– Всё просто. Любовь и ненависть – это одно и то же с точки зрения психологии: просто сильная эмоция. Когда у этой эмоции отрицательное наполнение – это ненависть, когда положительное – это любовь.

– Мне всегда казалось, что это всё чувства. Любовь – одно, а ненависть – другое, противоположное, – не согласился Алекс.

– О, почти просек! Подумай, как математик, смотри! – она взяла салфетку, начертила несколько линий. – В векторах тебе будет понятнее!

– Лучше в попугаях.

– Да ну тебя! Вот, смотри, – Урбанова нарисовала стрелку. – Если вектор направлен вверх, это положительная эмоция, то есть любовь, а если вниз – отрицательная, то есть ненависть. Я должна развернуть его эмоциональное отношение ко мне.

– Зачем? – не понял муж.

– Не знаю, но пока не разверну, не успокоюсь. Когда он меня полюбит, я его брошу.

– Почему?

– Добьюсь своего, и станет неинтересно.

– Ага, – Алекс кивнул головой.

Глава 4. Обмен перевоплощениями

К началу годового собрания Алёна опоздала. Народ тусовался не в университете, а в отеле «ДаблТри», знаменитом большим количеством залов для конференций и просторных холлов для «перекусить и поговорить». К тому же он находился на берегу океана, что было особо привлекательно для гостей Санта-Барбары. Отель много лет тому назад был перестроен из железнодорожного вокзала в фешенебельную гостиницу и был не по-калифорнийски просторным.

Алёна, решив объехать пробку на 101-ом хайвэе, запуталась в мелких улочках и опоздала.

Она хотела тихонько проникнуть и скромно сесть где-нибудь у стенки, дабы не дразнить руководство. Но из этого ничего не вышло. Ее угораздило появиться именно во время выступления Лукаса. Когда она вошла, сидящие в зале оглянулись, отреагировав на белизну сверкнувшего на солнце строгого костюма.

Урбанова огляделась в поисках свободного места. Кто-то из середины призывно замахал ей рукой и зашептал:

– Алуона! Пробирайтесь сюда! – это был коллега Билл из Нью-Йорка. Теперь его статус вырос. Он дорос до позиции директора координационного проекта и чувствовал себя важной персоной.

Лукас демонстративно замолчал и не открывал рта, пока Алёна не села.

– Нехорошо получилось, – прошептала она Биллу на ухо.

– Наплевать. Вы отлично выглядите! – он всегда относился к ней с симпатией, особенно когда вокруг были только американские женщины, которые считали шиком выглядеть неухоженно.

– Как вам мой новый костюмчик? – кокетливо спросила Урбанова.

– Ошеломляюще! Он вам очень идет, – коллега был во власти ощущений.

– О чем говорят?

– Несут очередную ахинею. Про какую-то модель описания единицы информационного пространства. Бред! Это всё равно невыполнимо. Лучше расскажите, как вам живется в проекте.

– Нормально. (Представляю, что с ним будет, если всё рассказать). Билл, извините, я должна послушать Лукаса. Это действительно интересно. Мне, во всяком случае. Это открытие века! Это…

– Господа, вы мне мешаете! – нервно прервал свой доклад британец.

– Извините, – расстроилась Алёна. – (Всё так некстати. Теперь наверняка подумает, что я пренебрежительно отношусь к его идее. Работа и так на волоске висит, а тут еще этот Билл!)

– (Чего он вокруг нее вертится? Хихикают. А как он к ней прилип-то!) – Лукас почти машинально чертил никому не понятные прямоугольники на доске.

– (И чего он не использует мою визуализацию? Эти болваны хоть что-нибудь бы поняли! А так действительно всё выглядит бредом), – загрустила Алёна.