Наказание жизнью

Авандан, пригласи ты на танец свою рабу.
В страстном вихре огня меня закружи.
Обнажённой девой к твоему алтарю я паду,
о боли, о сладкой нежности мне расскажи,
О том, как прекрасен наш мир и во тьме,
и в свету.
Зачем тебе ярость и гнев, мой милый герой?
Могу я заполнить в сердце твоём пустоту…
Но насупишь ты брови, качнёшь головой,
Оттолкнёшь от себя земную свою рабу.
Твоё сердце не пламя отныне, а лёд,
ведь любишь ты только её – богиню-судьбу,
Вот только она тебя больше не ждёт.

Девушка замолчала, позволив толпе петь дальше. Амэл откинула назад распущенные чёрные волосы и пустилась в пляс вокруг костра. Вверх взлетали руки, изгибалось тело, как змея. Блики огня танцевали вместе со жрицей под мелодию, что нёс ветер. Шипело пламя, тянулось своими языками к сестре, обнимало её.

Лилиит наблюдала за танцовщицей и видела над ней нависшую тень. Яркое обжигающее пламя костра её не спугивало, а, наоборот, уплотняло. Неужели сами боги снизошли на ритуал? Амэл остановилась, когда женщины замолчали. Пряди прилипли ко лбу, грудь вздымалась от тяжелого дыхания, но улыбка озаряла так, как будто в радость девушке было исполнять ритуал для бога. Жрица была счастлива так, как будто сам Авандан прикоснулся к её устам своими.

– Ты видел?

– Что видел? – Рэйнер покосился на подругу.

– Тень, что танцевала с Амэл?

– Ты не заболела? – тёплая ладонь легла на лоб.

Лил скинула руку и зло посмотрела на сына кузнеца. Но по растерянному лицу нельзя было понять, притворяется он или нет.

Тем временем Амэл влилась в толпу. Считалось, что, прикоснувшихся к жрице, Авандан благословит на тёплую зиму и оградит от потерь и холода.

Когда Амэл проходила мимо, Рэйнер провёл ладонью по растрепавшимся волосам жрицы и ахнул, будто само пламя опалило ему руку. Лилиит поймала это прикосновение взглядом и услышала вздох, что вырвался из уст парня. Бог выбрал пару жрице. Когда юноша повернулся к Лил, её уже на площади не было.

– Неплохую тебе жрицу в той деревни выбрали.

Авандан усмехнулся, наблюдая через пелену тумана за Амэл. А девушка все ещё чувствовала его прикосновение и спешила поделиться этим чувством со всеми. Щёки налились румянцем, а глаза горели огнём.

– Да, хороша, – протянул бог пламени и обратил свой взор на другую деревню, где тощая блондинка ещё изгибалась в страстном танце.

– К ней не прикоснёшься? – Эштус усмехнулся, глядя на бога.

– Не люблю светловолосых.

– Правда? Мне передать это сестре?

– Только попробуй, божок. – Мужчина улыбался. Но от бога огня тянуло ледяной яростью.

– Что же между вами произошло?

– Ты пришёл бередить старые раны? – Авандан взмахнул рукой, рассеивая туман, что заволок просторный зал в красных тонах.

– Я пришёл узнать о пропаже.

– Тебе-то какое дело, Случай?

– Приказ свыше.

Мужчина удивлённо приподнял брови и провёл рукой по стянутым в хвост чёрным волосам:

– Не думал, что Их заинтересует пропажа источника.

– Источника?

– Силы, малыш. Моей силы. Часть её была заключена в рубин. Так же, как твоя содержится в этих побрякушках.

Эштус опустил глаза на две игральные кости, что были приточены к ремню его чёрных джинсов. Богу очень нравилась мода в мире Старшего светила. Кажется, люди называли его Солнцем.

Рэйнер нашёл подругу у её дома. Девушка подбросила несколько заготовленных поленьев в костёр у их двора и обернулась, будто почувствовала взгляд.

– Что ты тут делаешь? Иди празднуй! Иди лови благословение Авандана, в существование которого ты не веришь!

– Лили, что случилось?

– Прекрати так меня называть! – Лилиит шагнула в сторону дома и не заметила, как тень Рэйнера раздвоилась.

– Лилиит, дочь Хельмунда и Фриды, я принимаю твой вызов на дуэль!

– Ты смеёшься? – девушка притормозила и посмотрела на друга.

Пламя танцевало бликами на её тонкой фигуре и длинных распущенных волосах. Лицо в таком освещении казалось старше, с заострёнными чертами. А в глазах редкого цвета клубилась тьма злости.

– Ты много лет назад вызвала меня на дуэль. Сейчас я принимаю вызов.

– Рэйн! В Ночь Огня никто не сражается! Это запрещено!

– Ты боишься, охотничка?

Лилиит не поверила своим ушам. Как он её назвал? Затолкать эти слова обратно ему в глотку! Дочь Хельмунда подхватила с земли две палки, которые собиралась отправить в костёр, и швырнула одну из них сыну кузнеца. Рэйнер поймал своё оружие и поднял перед собой, разделив лицо на две части, как учил Тэйн. Лилиит повторила это движение:

– Ты заберёшь свои слова обратно.

– Тебя Мартон хоть чему-то научил или ты как была слабачкой, так и осталась?