Наказанные народы

Средний заработок переселенцев был на 20–30 % ниже среднего заработка кадровых рабочих на тех же предприятиях. Вновь прибывшие зачастую не обладали нужной квалификацией, и работа для них была непривычной. То же самое происходило и в колхозах. В 1945 г. количество трудодней, выработанных в среднем на одного спецпоселенца в колхозах Казахстана, составляло 133,3, местные же жители вырабатывали в среднем 220–240 трудодней. Причины оставались теми же: ненормальные бытовые условия, незнакомая большинству работа, непривычный климат[303].

И все же тем, кто получил постоянную работу, повезло. В Узбекистане, например, крымских татар зачастую просто не брали на работу, едва устанавливали их национальную принадлежность, а те, кому все же удавалось устроиться, вскоре с работы изгонялись[304].

Из числа трудоспособных тяжело пришлось людям умственного труда, интеллигенции. Татарский писатель Джавтобели стал каменщиком, другой известный крымский писатель А. Джерменджи — кладовщиком совхоза в Гурьеве… Дерменджи, не выдержав постоянных преследований за свою национальную принадлежность, повесился[305].

И поэтесса русская, гордость наша, Марина Цветаева, тоже наложила на себя руки во время войны в Елабуге, не выдержав тягот жизни, голода и унижений. Нет, не была она на спецпоселении, в эвакуации жила. Вокруг нее были писатели, знаменитые писатели, и их жены тоже. Кто из них протянул ей руку помощи, кто попытался помочь ей, кто своей природной писательской интуицией почувствовал в ту проклятую ночь, что вот сейчас погибнет человек редкого, богом данного таланта?!

Шла война…

Спецпереселенцы были голодны, разуты и раздеты. Покрывали ли ассигнования для их поддержки и последующая материальная помощь имущественные потери, понесенные в результате депортации? На родине, откуда их насильственно выселили, они потеряли свои дома, усадьбы, скот, хозяйственную утварь, домашнюю обстановку, библиотеки, ценности и одежду. Фактически миллион человек был подвергнут в 1943—44 годах не то что экспроприации, а скорее пауперизации. Они были низведены в первые годы спецпоселения на уровень бесправных и преследуемых нищих. Домами выселенных завладели новые поселенцы. Имущество депортированных подверглось разграблению. Их личные вещи были присвоены теми, кто осуществлял депортацию, — сотрудниками бериевского министерства внутренних дел и солдатами, производившими выселение. Из общественного же имущества, ликвидированного в результате выселения, государством была использована лишь половина, другая половина была безвозвратно утеряна. В период острой нехватки продовольствия в стране скот в обезлюдевших районах остался без всякого присмотра и ухода, большая часть его погибла[306].

В Казахстане и Киргизии материальные трудности первых месяцев препятствовали активному участию спецпереселенцев в производстве. В 1944 г. из учтенного в Казахстане трудоспособного переселенческого населения — 219.665 человек не работало 85 тысяч. В Киргизии не работало 14.216 человек из лиц, считавшихся трудоспособными[307].

Центральные комитеты компартии союзных республик и обкомы, а также облисполкомы обязаны были регулярно докладывать в ЦК ВКП(б) сведения о трудовом и бытовом устройстве переселенческого населения.

В течение долгих лет принудительного поселения местные партийные и государственные органы не раз принимали постановления о хозяйственном и трудовом устройстве спецпоселенцев.

Так, в постановлении СНК и ЦК КП(б) Киргизии «0 состоянии хозяйственного и трудового устройства переселенцев» от 11 сентября 1944 года осуждались те руководители местных партийных и государственных органов, которые не давали переселенцам выделенного для них из республиканских и местных фондов продовольствия. Этим в постановлении объяснялись участившиеся случаи смерти среди переселенческого населения от истощения и инфекционных заболеваний[308].

В постановлении от 12 октября 1945 г., т. е. спустя год, руководство Киргизии продолжало требовать принятия мер и усиления борьбы с массовым распространением эпидемических заболеваний, вызвавших большую смертность[309]. В постановлении СНК и ЦК Киргизии от 21 ноября 1946 г. о выполнении Быстровским райкомом партии постановления ЦК КП(б) Киргизии «О состоянии хозяйственного и трудового устройства переселенцев в Киргизской ССР» хотя и констатировалось, что переселенцы полностью трудоустроены, но тут же отмечалось, что выделенных средств для нормализации их жизни, а именно — обеспечения продовольствием, одеждой, жильем, борьбы с эпидемическими заболеваниями, явно недостаточно.

В декабре 1945 г. СНК и ЦК КП(б) Казахстана обратились лично к Молотову с просьбой об оказании помощи республике в завершении хозяйственного и трудового устройства переселенцев, находящихся на территории Казахстана. Но Молотов даже не стал рассматривать этой просьбы. Точно так же поступил и секретарь ЦК ВКП(б) Маленков с аналогичной просьбой Киргизского СНК и ЦК[310].