Наказать беспредельщиков

— Это же голубые, Аркаша. Архары Оргункова, — пояснил Коростылев, покачивая головой, мол, таких элементарных вещей понять не может, а сам давно в системе работает, довольно часто сталкивается с подобными «товарищами».

— Голубые, — ворчливо отозвался Андреев. — А очень обижаются, когда их пидорами называют.

— Пидоры для них те, кого они трахают. Петухи. А они в своем понятии бравые, правильные.

— На этом держится вся система опускания. Если бы пидорами считали тех и других, как это есть на самом деле, содомия в местах лишения свободы исчезла бы в мгновение ока.

Ася осталась в стороне от обсуждаемого вопроса, молча пила чай, отламывая маленькие кусочки печенья двумя пальчиками.

Первый удар Голубой Молнии нанесен — архары пойманы с поличным при совершении мужеложества. Теперь ее больше всего занимал вопрос: кто мочит злодеев на воле? Основная версия, где главный подозреваемый Стеклов, после второго убийства как-то поблекла. Трудно поверить и в то, что его супруга пошла на мокруху, чтобы выгородить мужа. Трудно, но можно. Хотя возникает вопрос: как Стеклова смогла справиться с Хоровым? Скоро будут готовы данные медэкспертизы, которые покажут наличие или отсутствие в организме убитого сонных, парализующих или ядовитых веществ. Если их не будет, приписать расправу над силачом Хоровым Стекловой будет очень трудно. Две другие версии пока ни на чем не основывались — это вариант с внутренними разборками бандитского клана, и вариант с началом большой криминальной войны — иногородние паханы все-таки решили вернуть город из «голубого плена» в сферу своего влияния и заслали секретную спецгруппу. Если вдуматься, версия с войной тоже грешила явным несоответствием — в случае войны за передел территорий иногородние попытались бы сразу убрать главарей местных — Голубую Молнию и Рэда Пятачину. А тут расправа последовала над середнячками — Хреном и Хорьком, что насторожило Оргункова, и достать теперь его киллерской пулей будет несравненно труднее. Да и убивали злодеев не огнестрельным оружием — давили, как котят, а потом глумились.

Ася допила чай, посмотрела на плакаты, призывающие вести профилактику чесотки и туберкулеза, и собралась уходить.

Итак, Стеклова придется выпустить. Второе убийство доказывает его невиновность в первом. И про Лену Стеклову надо забыть, не дожидаясь результатов экспертизы, — по словам Миши, она в момент второго убийства была очень далеко. А так хотелось выжать из Стеклова признание в расправе над ним молниеносной банды. Нет, Стеклов не дурак и не признается никогда — рассказав о бесчинствах Пашки Хрена, он тем самым подтвердит свою заинтересованность в его смерти. Он не собирается вешать смерть Хрена на себя. Он знает, что некоторые следователи не любят особо разбираться, правый ты или виноватый, — намек есть, все, сажают, заставляя мордобоем признаться в том, чего не совершал. Поэтому Стеклов будет молчать. Пусть идет на свободу с миром под подписку о невыезде.

Ася прошла в кабинет для допросов, куда привели жалкого Стеклова. Тот понуро сидел на краешке стула и шмыгал носом.

— Как себя чувствуете? — поинтересовалась Ася, раскладывая перед собой письменные принадлежности. Она еще раз побеседует с «королем паленой минералки» и напишет ему отпускную. За ним будут скрытно следить двое оперативников и в случае нападения «молниеносных» повяжут тех на месте расправы. Да, выпала Стеклову участь живца в этой жестокой охоте.

— Чувствую себя ужасно, — сказал Стеклов. Ася удивилась — Стеклов после расправы над ним в камере раскрылся. Его подавленность и испуг были заметны. Руки подрагивали. У него теперь не было сил отпираться.

— Они все понесут наказание за совершенное, — заявила она. — Но мы можем наказать их значительно строже, если вы расскажете о том, что стряслось на складе старого кирпичного завода. Вас изнасиловал Павел Суроков, по кличке Пашка Хрен, а вашу жену — те, кто насиловал вас в камере, и еще другие, которые гуляют на свободе.

— Я не буду говорить, — опять уперся Стеклов. Его глаза наполнились блеском безумия.

— Чего вы боитесь? После всего! — Ася не скрывала своей досады.

— Не хочу говорить…

— Стеклов, вы думаете, что я собираюсь заманить вас в ловушку, чтобы повесить на вас убийство Хрена? Говорю вам откровенно: я не считаю вас убийцей Сурокова. Слишком вы ничтожны для такого. Не хотите рассказывать — не надо. Идите домой. Я вас отпускаю, сами разбирайтесь с бандитами!

Стеклов непонимающе воззрился на Асю — он не поверил своим ушам. Его отпускают, отпускают прямо в пасть извергам, на верную, мучительную гибель!

Он чуть привстал, заглядывая на стол, — Ася писала ордер на освобождение.

— Дадите подписку о невыезде, — сказала она и, посмотрев на Стеклова, предупредила:

— Вздумаете уехать, прячась от людей Оргункова, — будете немедленно арестованы и привлечены уже как убийца Сурокова.

Стеклов опустился на стул, сжал голову руками — он не знал, что делать. Ужас овладел его существом.