Наказать беспредельщиков

Миша поперхнулся воздухом.

Гарик осклабился:

— А ты говорил, ее нет в городе!

Миша нажал на тормоз. «Тойота» клюнула носом и встала. Точно, в толпе, входящей в железные ажурные ворота рынка, была Лена Стеклова.

— Я за ней! — Глаза Гарика наполнились смыслом. В них горел азарт охотника.

Он выскочил из машины и побежал что было мочи. Миша видел, как Заноза вклинился в толпу и скрылся в толчее рынка. Делать было нечего. Миша припарковал «тойоту» в ряд легковушек перед рыночной площадью, вышел на свет божий, пиликнул центральным замком.

«Интересно, поймает или нет?» — мелькнуло в голове.

Как бы там ни было, отдавать Стеклову в лапы разгневанных варнаков Миша не собирался. Если Заноза не найдет Стеклову, надо будет тихонько выследить ее самому и сдать Асе. А если найдет…

Минут через пятнадцать из ворот протиснулся усталый и досадующий Гарик. Он был один.

«Не поймал», — радостно ухмыльнулся про себя Миша.

Глава 15

Ознакомив начальника областного управления с первым успехом в «молниеносном» деле, Ася в компании Коростылева выехала по адресу проживания Ивонской Софьи Егоровны — заместителя коменданта базы отдыха «Приречное». Как утверждал Миша, несчастная обратилась к Оргункову с жалобой на его же варнаков, в результате получила оскорбления и даже физическое воздействие. Требовалось убедить Ивонскую написать официальное заявление на подонков и дать показания.

Ася из управления звонила в «Приречное», надеясь застать Ивонскую на работе, но там сказали, что она приболела и отлеживается дома.

Уазик оперативного отдела, дребезжа на дорожных ухабах, хлюпая двигателем и кашляя, как старик, докатил до отдаленного от центра шестого микрорайона и «сдох» у самого подъезда серой кирпичной пятиэтажки. Шофер Сикорский, молодой чумазый опер, не стесняясь Аси, разрядился трехэтажным матом, дернул ключ — капот отплюнул защелку.

— Какого ему? Только вчера перебирал! — заявил он о непокорном двигателе.

— Работай, работай. Чтоб к нашему выходу урчал, — незлобиво велел Коростылев.

Ивонская жила на третьем этаже. Ася подняла голову, легко вычислила окно и балкон «жертвы бандитского суда» — на натянутых бельевых веревках висели всевозможные ажурные трусики, маечки и носочки. Миша говорил, что ее собирался бросить муж. Но среди всего женского барахла болтались мужские синие семейные трусы.

Не бросил, значит. А может, уже заместитель проник на освобожденную территорию. Ася усмехнулась. Все-таки сложная штука — взаимоотношения внутри семьи, у каждой семейной ячейки свои заморочки.

Кнопку дверного звонка давить Ася доверила Коростылеву, что выполнил он неумело — так даванул, что, будь в квартире инфарктники, перемерли бы от испуга — звонок рычал почти минуту. Коростылев смотрел на Асю преданными глазами.

— Ну и звоночек!

— Внутри не торопятся.

— Такую сирену в армию бы на «подъем». Уже бы дивизия десантников успела одеться, получить оружие и вылететь в точку «икс».

— Хватит трепать.

Коростылев убрал палец с кнопки звонка. В наступившей тишине послышались шаги. Замки защелкали, и дверь открылась. На пороге стояла эффектная дама.

— Полиция, — неучтиво сунул ей в лицо свою корочку Коростылев.

Дама не собиралась их впускать.

— Вы Ивонская Софья Егоровна? — поинтересовалась Ася. — Я следователь Антонова. Нам надо с вами поговорить.

— По поводу чего?

— Шестнадцатого числа вас подвергли физическому насилию.

Ивонская дернулась, как от пощечины, тут же выскочила на площадку и прикрыла за собой дверь.

— Тише, умоляю. Дома муж.

— Вы решили замять дело? — строго спросила Ася.

Лицо Ивонской покрылось краской.

— Если он узнает, что я общалась с теми подонками, узнает о том, что там случилось, моя жизнь будет разбита.

Ася усмехнулась. Что уж там такого случилось? Как Миша рассказывал, наорали да врезали пару раз. За такое мужья не бросают жен.

— Софа, кто там?! — закричал из глубины квартиры загадочный муж. Асе очень хотелось взглянуть на него. Поди, какой-нибудь невзрачный, лысоватый пузан.

— Это ко мне! — отозвалась Ивонская и плотнее прижала дверь.

— Но поговорить надо, — не отступала Ася. Она вобьет еще один гвоздь в гроб «молниеносной» банды — показания Ивонской лишними не будут.

Ивонская нерешительно посмотрела на Асю, потом на Коростылева, скривила лицо, словно испытывая мучительную боль (подумала о муже), но согласилась:

— Спустимся во двор, на лавочку.

— Ладно, поговорим на улице.

Оказавшись у лавочки перед подъездом, Ася кивком велела Коростылеву исчезнуть — он послушно пошел к чумазому Сикорскому, копошившемуся в двигателе уазика.

— Присаживайтесь, — предложила она.

— Да, да, — опустилась на лавочку Ивонская. Руки ее подрагивали. Она заговорила нервным полушепотом: — Я ничего не хочу. Я сама, по своей глупости, влезла…

Ася села рядом. Глядя на возню оперов с непокорной машиной, отозвалась:

— Те подонки, что сначала оскорбили вас и избили вашего мужа, а потом снова оскорбили вас и даже ударили… Они сделали очень много плохого. Они насилуют женщин и мужчин. Людей убивают… А вы хотите их простить.

— Пусть другие на них пишут, кого они… А я, как вы выразились, простила.