Нахимов

Королева Гедвига Елизавета Шарлотта дала им аудиенцию в своём дворце. Гардемарины рассмотрели её со всем вниманием: «...королева была в голубом шёлковом платье с кружевами и такой [же] шляпе с белыми перьями». С некоторыми она говорила, однако повезло не всем, «...я опять не был в числе тех», — сетовал Даль. Королева угощала мальчишек лимонадом, который они пили с большим удовольствием.

Видимо, королева лучше разбиралась в воспитании подростков, чем кронпринц: тот очень хотел угодить гостям, в особенности князю Шихматову, и приказал подать не детский лимонад, а настоящий пунш — «разумеется, слабенький». Князь попробовал напиток — он оказался достоин морских волков. Как быть? Не разрешить пить — обидеть принца, разрешить — напоить воспитанников. Опытный воспитатель нашёл выход: на французском языке дал разрешение выпить, а по-русски тихонько добавил: «Не пейте, друзья мои, очень крепко». И ребята только пригубили пунш, чтобы не обижать хозяина дворца. Но с кем-то свобода сыграла злую шутку: «нашлись и такие, которые считали дозволение на французском языке важнее совета на русском и опорожнили стаканы залпом».

Когда сходили на берег, посещали Морской кадетский корпус, знакомились со шведскими кадетами. Говорили на французском, английском и русском — в шведском корпусе обучали русскому языку. И, конечно, сравнивали их подготовку со своей: «Мы видели их гимнастические упражнения, для чего поставлены в саду два шеста, высокие, довольно толстые, представлявшие мачту, и протянутые по оным верёвки, по коим они лазали различным образом». Потом обсуждали: у нас в корпусе таких снарядов нет, было бы недурно их иметь, а вот умение с разбегу прыгать на лошадь, которым так гордились шведские кадеты, бесполезное — к чему моряку лошадь?

Зато обед в корпусе всех привёл в восхищение: «Сей обед был великолепен, пышен и богат. Всевозможные вины и напитки подавали за столом... По окончании обеда пили за здоровье принца и кричали “ура!”. Потом пошли в сад, в беседку, построенную в виде храма, которого колонны сверху донизу обвиты были лаврами. Здесь пили кофий, а потом пошли смотреть гимнастические упражнения кадет». Но какие упражнения могут получиться после обильного обеда с напитками? «Сей раз вольтижирование их было не весьма искусно», — не без язвительности записал Даль в журнале.

Как бы хорошо ни принимали в Швеции, но самое отрадное впечатление оставила Дания. Здесь, отрапортовал князь Шихматов, «гостеприимство превзошло всякое наше ожидание». Датский король Фредерик VI в то время находился в Голштинии, но перед отъездом выделил средства и поручил директору Морского кадетского корпуса в Копенгагене адмиралу Снедорфу принять гостей. «Для исполнения воли своей он не мог сделать лучшего выбора, ибо сей летами и знаниями почтенный муж каждый день нашего здесь пребывания, удовлетворяя нашему любопытству, старался доставлять нам новые удовольствия, и неутомимое его о том попечение поистине достойно всякой от нас похвалы и благодарности». Русско-датские отношения в этот период переживали свои лучшие времена: Дания была союзницей России в двух предыдущих войнах — против Англии в 1807—1814 годах и против Швеции в 1808—1809 годах. Во время войны английский десант захватил Копенгаген и уничтожил почти весь датский флот, потому датские моряки горели желанием отомстить Англии, Россию же традиционно надеялись видеть своей союзницей.

Гардемарины осмотрели адмиралтейство, оставшиеся после разграбления англичанами пустые арсеналы и строящиеся корабли. Видели королевскую библиотеку, музей и кунсткамеру, были в театре, смотрели дворец Фридрихе борг, в котором коронуют датских королей, Гельсинор (Хельсингёр) — шекспировский Эльсинор, где разыграли сцену явления принцу Гамлету тени его отца.

Гости посетили загородную королевскую резиденцию Фреденсборг и королевский конный завод. И, конечно, познакомились с датскими кадетами: те демонстрировали свои успехи во французском и английском языках, в рисовании, танцах, гимнастике. Даль раздал датчанам листочки и попросил написать несколько слов на память. Эти листочки со стихотворными экспромтами, старательно написанными аккуратным почерком, до сих пор лежат в гардемаринском журнале Владимира Даля.

Всё было так хорошо! В вольтижировке датчане показали себя искуснее шведов, и вообще, считал Даль, «здешние кадеты гораздо лучше стокгольмских». Это и понятно — Дания была родиной его отца. Владимир даже искал в Копенгагене родню, однако никого не нашёл. Когда русских мальчишек представляли наследнику датского престола принцу Кристиану и принцессе Каролине Амалии, то они увидели такое внимание к себе, что были удивлены. Наконец-то сбылись мечты: их высочества говорили с каждым! После угощения принц с братом Фердинандом предложили прокатиться на шлюпках по озеру: «При игрании музыки сам с нами поехал, посадив некоторых из нас с собою, и был правителем и предводителем потешного нашего флота».