Нахимов

Нахимов называет только всем известные встречи. Но уж если слухи о предложении Завалишину перейти на службу к бразильскому императору достигли Петербурга, то товарищ по каюте, конечно, не мог не знать о них. Знал — но не сказал, чтобы не навредить другу.

«4. В чем состояли связи его с Лилиенгеком, находившимся тогда при Бразильском императоре? Что известно вам о сем Лилиенгеке? Действительно ли он изъявил сильное желание возвратиться в Россию? Не говорили ли вы о нем Завалишину и вследствие какого разговора? Что отвечал он на сие?

— Лилиенгек приехал в Бразилию в то время, когда мы были там, возвращаясь из Калифорнии, следовательно, Завалишин не видел его (Завалишин был вызван в Петербург, когда фрегат находился у берегов Русской Америки, и возвращался посуху через Сибирь. — Н. П.). О Лилиенгеке известно мне, что он был в русской службе и разжалован за делание фальшивых ассигнаций, равно слышал, что он хотел возвратиться в Россию. Впрочем, не зная ни одного иностранного языка, кроме французского — я не говорил сам с Лилиенгеком, и потому мне о нем весьма мало известно. Не помню, сказывал ли я о нем Завалишину, но думаю, что нет, ибо со времени возвращения с похода я виделся с ним всего два раза».

Этот Лилиенгек — личность мутная, известно о нем немногое, но на роль вербовщика и иностранного агента он, по мнению следователей, вполне годился.

«5. С кем наиболее Завалишин был в сношениях в Калифорнии?

— В порте С. Франциска, в коем мы стояли, Завалишин был знаком с комендантом оного Доном Игнацио. Впрочем, он ездил в разные миссии к монахам. Но имел ли он с ними какие связи и в чем они состояли — мне совершенно неизвестно.

6. Какие средства употреблял он к снисканию привязанности войска и народа? Кто способствовал ему в том? Достаточно ли было на сие жалования его, или издержки, деланные им, Завалишиным, превышали оное?

— Снискание привязанности жителей состояло в подарках, которые он делал им, и на кои слишком достаточно было получаемого им тогда на фрегате содержания. Немало ему способствовало в сем случае и знание испанского языка. Я не заметил, чтобы Завалишин получал откуда-либо денежные пособия».

Смысл вопросов понятен: был ли Завалишин иностранным агентом? И не создан ли заговор 1825 года за границей? Завалишин вспоминал, как во время допроса следователи с торжествующим видом показали ему бумагу «на неизвестном никому языке», содержащую «огромные цифры». «Это просто трактирный счет, — отвечал я, смеясь, — на провизию, поставляемую для офицерского стола, символические знаки — вывеска трактира, неведомый язык — португальский, а цифры огромны оттого, что в Бразилии счет идет на мариведисы, которых в пиастре считается около тысячи, немного более или менее, смотря по текущему курсу».

Может быть, Завалишина вопросы и развеселили, а вот только что взошедшему на престол императору было не до смеха. Напомним, казненный в июле 1826 года К. Рылеев служил правителем канцелярии Российско-Американской компании, на его служебной квартире часто собирались заговорщики, и отношение императора к РАК было, мягко говоря, настороженным. Известна реплика Николая I: «То-то хороша собралась у вас там компания!» — сказанная, когда он увольнял со службы одного из чиновников РАК.