Генерал Чавчавадзе повел в атаку шесть эскадронов своих драгун, повел на пехоту, перед которой только что отступили пять русских батальонов. Это было почти то, что в мирное время можно назвать самоубийством, и то, что на войне называют самопожертвованием. Ради общей победы. Ради помощи своим боевым товарищам.
Нижегородцы начали атаку подивизионно. Первым пошел вперед пикинерский дивизион полковника Тихоцкого. Турки успели образовать каре, и поэтому пикинерам пришлось выдержать на небольшом расстоянии два залпа в лицо. Затем пикинеры врезались в пехоту и началась кровавая страда. Но батальоны, одни из лучших во всей Анатолийской армии, не давали себя растерзать, сразу же смыкаясь над телами павших, 5-й дивизион поэтому был принужден откатиться назад. А противник тут же построился вновь.
Турки качнулись было вперед, но не успели — Тихорецкого сменил 3-й дивизион майора Петрова Дивизион ворвался сквозь первые ряды ближе к центру — дорогой ценой: на штыках тут же пали оба эскадронных командира капитаны Рязанов и Батиевский Все же несколько человек прорубились до центра каре, включая и прапорщика Дрягилева, получившего за эти минуты шесть ран. Но и дивизион Петрова был отброшен.
Третий дивизион сменил четвертый. Его командир полковник Шульц, еще выезжая на позицию, получил рану в голову: пуля ударила в левый висок, разбила глазную кость и, обогнув череп, остановилась возле правого уха. Однако командир дивизиона нашел в себе силы вновь сесть на коня и встать перед фронтом, показывая пример своим людям. Но потеря крови обессилила его, и он потерял сознание. Его заменил князь Захарий Чавчавадзе.
В тот момент, когда он повел дивизион в атаку, дорогу ему перерезал есаул А.П. Кульгачев с четырьмя донскими орудиями.
Биография
В бою у Кюрук-Дара нижегородцы шестью эскадронами сдержат напор сначала турецкой пехоты, отбросившей своим порывом пять русских батальонов, а затем и совокупный натиск всего правого фланга осман. После боя на сборном месте нижегородцев соберется лишь небольшая кучка уцелевших, которых батальон Эриванского полка, став в ружье, будет приветствовать как начальника, отдавая тем самым им высшую дань воинского уважения.
Уже вся армия знала о бое, выдержанном нижегородцами, о том, что по его накалу никто из них не должен был уцелеть; и ныне чудом живые должны были благодарить свое умение воина, судьбу — и товарищей, которые делали так же, как и они, все что могли.
Кульгачев занимает особое место среди тех, кто бился рядом с драгунами.