Нахимов. Гений морских баталий

В это время они ведут сложные дипломатические игры, целью которых было привлечение к коалиции против России Австрии, Пруссии, Швеции, Сардинии. Откликнулась позднее только последняя, пославшая в Крым подкрепление войскам союзников 15-тысячный корпус. Остальные впрямую войну России не объявляли, лишь нависая над ее рубежами и отвлекая этим значительные силы русской армии.

Флот союзников на Черном море

Англия и Франция располагали значительными силами, и они начали свою войну, собираясь разом военным путем решить систему взаимоотношений с Россией, то, что ранее проводилось в жизнь путем дипломатии, торговли, финансов.

Свое непосредственное вступление в войну против России Англия и Франция начала 10 (22) апреля 1854 г. с массированной бомбардировки чисто торгового порта Одессы и попытки высадить там десант. Высадка сорвалась благодаря героическим действиям батареи прапорщика Щеголева.

Корнилов назвал бомбардировку «чисто коммерческого города» «безуспешной, бесполезной и бесчеловечной». Общественность многих стран Европы разделяла эту точку зрения – и несколько английских и французских подданных, в это время находившихся в Одессе, в знак протеста даже отказались от своего гражданства. Но в их действиях преобладали эмоции, вполне уместные у простых граждан, но недопустимые в большой политике. В оценке же Корнилова – чисто военный подход, с позиции которого нападение на Одессу действительно было явно бесполезным.

Однако руководители стран союзников, планировавшие данную акцию, исходили из более перспективной логики – ибо войны и политика этой эпохи все более явственно (и чем дальше – тем больше) подчинялись экономике, становящейся поистине краеугольным камнем общества. Экономическая же целесообразность требовала именно нейтрализации Одессы, крупнейшего торгового порта России, через который шло более половины хлебного экспорта России (а хлеб в то время был главной статьей вывоза и основным источником поступления валюты для государства Николая I).

Приведем несколько цифр. С 1826 г. до 1851 г., т. е. незадолго до начала спора «о святых местах», через все российские балтийские и беломорские порты было вывезено около 30,5 млн четвертей (четверть = 128 кг) хлеба, а из черноморских за это же время – около 56,5 млн четвертей (и напомним: более половины из этих 56 млн – из Одессы). И еще, из 30 млн, вывезенных через запад и север, лишь 4 млн составляют ценные сорта хлеба, а из 56 млн черноморских – 52 млн четвертей. Англия признавала, что из черноморских портов в 1852 г. получила 59 % всей завезенной в страну пшеницы. (Вообще, Англия, как и сотни лет назад – с допетровских времен, – весьма нуждалась в русском сырье, без которого уже практически обходиться ей было весьма сложно. Так, даже с началом войны она не прекратила закупок российских товаров через нейтральные страны: через Пруссию она получит в 1853 г. 54 центнера сала, а в 1854 г. – уже 253 955 центнеров; конопли: в 1853 г. – 3447 центнеров, в 1854 г. – уже 366 220 центнеров, льна: в 1853 г. – 242 383, в 1854 г. – 667 879 центнеров.)

Одесса играла еще особую роль в перспективных планах союзников и потому, что освободившиеся по Адрианопольскому мирному договору 1829 г. Молдавия и Валахия, также развернувшие обширную хлебную торговлю (ранее Турцией запрещалось вывозить зерно куда-либо, кроме Стамбула), находились под доминирующим влиянием России. Их крупнейшие хлебозакупочные организации в Браилове и Галене находились под заботливым присмотром России, контролировавшей устье Дуная и часть зерна направлявшей в Одессу, диктовавшей окончательные цены англичанам и французам (необходимо также заметить, что молдавско-валахская пшеница, хоть и уступала русской, все равно была значительно лучше той, что получала Англия из Канады, США и Пруссии, – так что выбора у англичан, по сути дела, и не оставалось).

Экономика властно диктовала наступившую войну еще задолго до ее начала – и это несмотря на то, что верховная власть, аристократия, придворные круги в Англии, Австрии, Пруссии, Швеции, Дании, не колеблясь, были на стороне Николая I, как самодержца-личности, так и его политики охранения, сбережения и упрочивания существующего положения дел (правда, попытка сохранить достигнутое, не продвигаясь вперед, была чревата непредсказуемыми последствиями).

Впрочем, как и попытка идти в ногу с прогрессом. П.Х. Граббе в своем дневнике писал: «Странно и поучительно, что в общих мерах покойного государя, обращенных наиболее на военную часть, были упущены две такие важности, каковы введение принятых уже во всех западных армиях усовершенствований в артиллерии и в ружье; в особенности огромный недостаток пороха, что я узнал из уст самого государя и что, впрочем, везде и оказалось. Этому пособить было трудно». В последний момент – конечно. Всё, а уж тем более готовиться к войне, лучше заранее.