Находка для шпиона

– Вон тётка идёт… – Мегрэнь ткнула пальцем в сторону показавшейся в конце улицы женщины. – Сейчас всё узнаем…

Она тронулась с места, а я нахмурилась, судорожно роясь в памяти: пёстрый платок на плечах женщины о чём-то напоминал.

– Тайка! – весьма громко зашипела я вдогонку подруге, – это вроде она… Клавдия Степановна, то есть…

– Да? – та остановилась, оглянулась и глаза её азартно заблистали. – Ну-ка, давай, поздоровайся с ней… Напомни ей про Алиску, а меня представишь журналисткой…. Из газеты…

Я охнула. Такие выкрутасы не по мне! Будь тут Лиса, она бы и глазом не моргнула, а я не могу…

– Какая ещё, к чертям собачьим, журналистка? Ты следователь будущий! Не стыдно тебе врать старушке?

– Наивная ты, Анька, как оборка на пижаме! Представься человеку следователем – он только факты изложит, и дай бог, чтоб не соврал. А перед журналистом человек фантазию включает, вспоминает мелочи и делится догадками!

– Ну, не знаю…

– Давай, говорю! – оборвав на полуслове, вдруг шепотом рявкнула Мегрэнь. – Она же сейчас уйдёт!

И я послушно покатила вперед и, сравнявшись с женщиной, вежливо кивнула:

– Добрый день, Клавдия Степановна!

Женщина окинула нас с велосипедом любопытным взглядом и не менее добродушно отозвалась:

– День добрый…

Меня она явно не узнала, да и было бы странно, если б она смогла это сделать.

– Меня зовут Аня, я подруга Алисы… Художницы, что живет в Рыбешкино… Рядом с Самариными… – упоминание хозяйской фамилии заставило женщину кивнуть, но по глазам было видно, что она решительно не понимает, в чём дело. Тут ещё и Мегрэнь подкатила и, оскалившись до ушей, радостно поздоровалась. – А это Таисия Алексеевна… Журналист… – Я поняла, что беспощадно краснею, поэтому торопливо буркнула: – Она пишет об Аркадии Борисовиче…

Моё откровенное вранье, однако, вызвало оживление на лице женщины. Она закивала, подслеповато щурясь:

– Ах, так это вы та самая художница…

– Нет! – затрясла я головой, – я её подруга… Мы с вами встречались в Рыбешкино. А это журналистка… Она хотела бы с вами поговорить…

Клавдия Степановна продолжала кивать и Мегрэнь явно решила, что ей самое время вмешаться:

– Мы могли бы поговорить где-нибудь пару минут?

– Конечно, – кивнула та, и указала рукой на калитку, из которой только что вышла, – можно в садике…

Очутившись на участке Клавдии Степановны, мы устроились под окошком на забавных берёзовых чурбачках, переделанных в стульчики. Хозяйка села рядом.

– Хотите квасу? – предложила она, но Тайка вежливо затрясла головой:

– Спасибо, нет… Скажите, вы давно работаете у Самариных?

Клавдия Степановна чуть нахмурилась, припоминая:

– Да почитай… почти что год! Как они в Рыбешкине поселились, так Макевна, соседка моя, и посоветовала сходить.… Меня сразу и взяли.

– Вы работаете каждый день?

Она уверенно закивала:

– Да, да! У нас тут из деревни многие в домах работают. Кто раз в неделю, кто два, а эта хозяйка строгая… Непременно, чтобы всегда чисто было, да на глаза лишний раз не попадайся! Да с ней это не шибко мудрено: пока утром спит, всё успеешь! Правда с тех пор, как с хозяином беда случилась, редко хожу. Только ежели надобность какая… Хозяйка сказала: «Когда потребуешься, – позвоню!» Телефон вот дала! – Домработница извлекла откуда-то из складок одежды сотовый телефон и продемонстрировала нам. – С собой ношу, чтобы звонок не пропустить… – Взгляд её погрустнел, и она помолчала, задумавшись. – А про Аркадия-то Борисыча слова худого не могу сказать! – Для убедительности Клавдия Степановна даже перекрестилась и прижала руку к сердцу. – Хороший мужчина был, царствие ему небесное, всегда по имени-отчеству звал и никакой грубости!

Ободрившись словоохотливостью женщины, Тайка двинулась дальше:

– А как у них было в семье? Ладили они?

Однако тут Клавдия Степановна отчего-то сникла, и в глазах её появилось явное сомнение. Мы терпеливо ждали. Она немного подумала и, покачав головой, вздохнула:

– Уж и не знаю, милая, стоит ли сор из чужой избы носить?

– Клавдия Степановна! – воскликнула Тайка, вскинув вверх раскрытые ладошки, – я не прошу от вас никаких лишних подробностей! И обещаю, что в дальнейшем никогда не упомяну вашего имени!

Я посмотрела на Мегрэнь с уважением. Таких честных глаз я сроду не видела. Вероятно, сейчас она выглядела не менее убедительно, чем Ленин на броневике. Что было после, думаю, всем известно.

И Клавдия Степановна тоже прочувствовала величие момента и чуть смущенно улыбнулась:

– Да я не имела в виду ничего такого… В каждом дому по кому и у них всякое бывало… Но никаких безобразий – никогда!

– А последнее время?

Потирая подбородок огрубевшими мозолистыми пальцами, домработница задумалась:

– Не знаю, как сказать-то… Не ругались они, конечно, но… Аркадий Борисыч… Нервничал, что ли… Забывчивый стал, всё думал чего-то. Она-то видать, что-то чуяла и всё к нему вязалась. Но он скандалов не скандалил. Помолчит, глянет и уйдёт.

– А жена его, Эмма Леонидовна… Она за границу в последний раз уехала из-за ссоры?