Находка для шпиона

— Вот и я не знаю. Хотя… Не такое уж чудовище Наталья, чтобы так врать и собираться на курорт, когда… когда… Постой, я сейчас сообразила… У меня есть старый приятель, генерал, очень важная шишка…

— И что?

— А то, что я попрошу его выяснить, проходил ли Толя через таможню в Шереметьево.

— Здорово! — обрадовался Гошка. — А он не мог на поезде уехать?

— На поезде? Исключено! Он в принципе не признает поездов! Он даже в Петербург всегда только на самолете летает.

…Дома, вопреки ожиданиям, Гошка застал маму. И она почему-то была не в лучшем расположении духа.

— Георгий, — сказала она, и это ничего доброго не предвещало, — ты, кажется, злоупотребляешь моим доверием.

— Мам, ну ты что…

— Где ты был?

— Мы с Лехой…

— Не ври!

— Что?

— Не ври! Ты был не с Лехой!

«Интересное кино, откуда она знает? Неужели Леха попался ей на глаза?»

— Ты почему молчишь, Георгий?

— Мам, ну могут быть у меня свои дела?

— Так ты был с Лехой?

— Ну нет… Так получилось…

— Что получилось?

— Мам, мы с одной девчонкой из класса на Птичий рынок ездили! — сообразил Гошка. — Котят продавать.

— Котят продавать?

— Ну да, ее мама сказала, что если она их не унесет из дома, то их утопят. Ну вот мы и…

— Продали?

— Да где там… Даром отдали одной тетке, всех четверых. Она, конечно, их продаст, они же совсем еще малюсенькие…

— Хорошенькие?

— Ой, мам, такие пушистенькие, просто прелесть!

Мама внимательно посмотрела на сына и ласково потрепала по волосам.

— Все-таки я хорошего сына вырастила, — улыбнулась она. — И научила помогать девочкам. Молодец!

«Она поверила! — Гошке стало стыдно. — Но что же поделаешь, маме нельзя сказать правду, она испугается. — Гошка терпеть не мог врать маме, но в интересах дела иногда приходится. — Ничего, это ложь во спасение», — утешил он себя.

— Мам, а как ты узнала, что я был не с Лехой?

— Очень просто. Леха тебе звонил.

— А…

— Гоша, скажи, почему ты сразу не сказал правду? Что плохого в том, что ты поехал с девочкой на Птичий рынок? Зачем нужно было врать?

«Так, умиление сыном быстро прошло. И как теперь выкручиваться?»

— Понимаешь, мама, эта девчонка… Она просила меня никому про это не рассказывать. Ну и вот… Это по инерции вышло!

— Что-то ты заврался, сынок. Это добром не кончится.

И мама ушла к себе в комнату. Ура! Больше она к этому разговору нет вернется, Гошка точно знал. Но впредь надо быть осторожнее. Убедившись, что мама занялась своим делами, он быстро набрал Лехин номер.

— Ну наконец-то, — зашептал в трубку Леха. — Куда ты запропастился?

— Расскажу при встрече, — тоже шепотом произнес Гошка. — Ну, есть что-нибудь?

— Пока негусто. Ух, он и разозлился из-за машины, я такой кайф словил! Как он бесновался!

— Это все, что ты узнал?

— Гошка, прекрати! Он потом посмотрел на часы, сотовый из кармана вынул и позвонил. «Люся, я задержусь, мне какие-то придурки колеса прокололи». И помчался к метро. Я боялся, он левака возьмет, нет, дядечка экономный оказался.

— А ты один, что ли, был?

— Ага. Ксюха не смогла вырваться, там у нее бабка заболела. Ну слушай, доехали мы с ним до «Курской». А там долго еще петляли по разным переулкам, я даже подумал, уж не водит ли он меня нарочно…

— Он что, тебя засек? — ахнул Гошка.

— Еще чего. Между прочим, он ни разу даже не оглянулся. Ну вот, дошел он до переулка, называется Яковоапостольский, во!

— Как? Как называется?

— Яковоапостольский! Там ну, вроде апостола Якова переулок…

— А, понял.

— Там, в этом переулке, церковь есть, и вот напротив церкви железный такой заборчик, на воротах переговорное устройство, за воротами охранник топчется, а в глубине такие домики старинные, отреставрированные, навороченные, одним словом, ясно, что крутые фирмы там помещаются. Вот туда-то наш дяденька и двинул. Показал чего-то охраннику, тот его и пропустил.

— Он там работает, думаешь?

— Не знаю, наверное. Я там потоптался часок, посмотрел, послушал.

— И что?

— Да ничего особенного. Просто убедился, что проникнуть туда нет никакой возможности.

— И как фирма называется, тоже не знаешь?

— Говорю же тебе, там их несколько. А в какой наш дядечка служит, неясно.

— И неясно, служит ли.

— Похоже, между прочим, что служит. Я, пока там болтался, кое-что приметил.

— Ну, говори же! — потребовал Гошка.

— Понимаешь, те, кто чего-то там охраннику показывал, уходили, и больше я их не видел. А были такие, которые и с охранниками говорили, и с переговорным устройством, видно, посетители. Так те потом довольно быстро назад выходили. Ну, а у тебя что?

— У меня тоже довольно интересно…

И Гошка поведал другу все, что сегодня произошло.

— Фигня какая-то, — заключил Леха. — То ли дождик, то ли снег, то ли умер, то ли нет…

— Типун тебе на язык! — воскликнул Гошка.

— Между прочим, моя бабка в деревне всегда так выражается! Чуть слово скажешь — типун тебе на язык!

— Русская народная мудрость! — засмеялся Гошка.

— Да ладно тебе, Гошка. Между прочим, чего дальше-то делать?

— А во сколько он на работу пришел?

— В полдесятого. А что?

— В полдесятого? И это он опоздал, значит, начинают они в девять. В шесть должны закруглиться.

— Хочешь подвалить туда к концу рабочего дня?

— Ага. Ты как?