Находка для шпиона

— А то, что вы сразу поймете, за чем они охотятся. Если не за этой бумажкой, то он на нее и не взглянет.

— А что это нам даст? — полюбопытствовала Маня.

— Кое-что даст все-таки, — стояла на своем Ксюша. — Во-первых, мы поймем, из-за чего весь сыр-бор… А во-вторых, завяжется какой-то разговор, может, он вам свой телефончик даст или даже какое-то поручение.

— Насчет поручений — это вряд ли, — покачал головой Гошка, — а вот записку показать можно.

— Эй, послушайте, записку можно показать, но только совсем-совсем другую, не с какими-то там цифрами-буквами, а самую обыкновенную записку, допустим, любовную, — затараторила Маня.

Все с любопытством на нее уставились, ожидая объяснений.

— Как вы не понимаете, — горячилась девочка, — если показать ему переделанную записку, он сразу что-нибудь заподозрит. Откуда мы знаем — вдруг он сразу заметит подделку? И тогда может такое начаться! Пострадает и ваш этот Горыныч…

— Горенич, — машинально поправил ее Гошка.

— Ладно, какая разница, Горенич или Горыныч, главное, что он может пострадать, и потом, этот дядька сразу вас раскусит. Смекнет, что вы с ним в какие-то игры играете.

— Да, Маня права, — поддержала ее Саша, старшая сестра.

— Точняк, — кивнул Леха. — Тогда нам кранты!

— Ну так лучше вообще к нему не соваться, — проговорила Саша.

— Да нет, пожалуй, сунуться стоит, только надо придумать какой-нибудь нормальный текст, чтобы он не подумал… — сказал Гошка.

— Нет, не надо никакого текста! — закричала Ксюша. — У меня дома есть куча бумажек, на которых пулю писали.

— Пулю? Какую пулю? — подняла брови Саша.

— Это когда играют в преферанс, ведут записи, — объяснил Гошка. — Да, Ксюха, это здорово. Он нас за полных придурков примет, а это очень полезно.

— И не опасно ни для кого! — воскликнула Маня, больше всего беспокоившаяся о Гошкиной безопасности.

— Значит, решено, — подвел итог Гошка, — Ксюха принесет записку, а мы с Лехой вечером смотаемся в сквер, к тому дядьке.

— Слушайте, а у меня еще одна мыслюндия родилась… — перебил его Леха.

— Мыслюндия? — рассмеялась Саша.

— У народа, у языкотворца, появился новый подмастерье! — вдохновенно продекламировала Маня.

Все удивленно на нее посмотрели.

— Чего уставились? Это я Маяковского переделала. У него есть стихи «Сергею Есенину». «У народа, у языкотворца, умер звонкий забулдыга подмастерье».

— Манька, у тебя новая фаза началась? — засмеялась Ксюша. — Раньше ты сама стишата лудила, а теперь классиков переделываешь?

— Ничего я не лудила! — оскорбилась Маня. — И вообще отвяжитесь от меня.

— Да нет, Маня, что ты, у тебя просто клево это получилось, насчет подмастерья, — успокоил ее Гошка. — Кстати, какая там у тебя мыслюндия родилась, подмастерье?

— А я забыл, — смутился Леха, — вы как начали тут про поэзию дундеть, я сразу и увял.

— Цветочек наш нежный, увял он от нескольких строчек, давайте, подруги… Нет, не так! Наш нежный цветочек увял от трех строчек! — закричала Маня.

— Ну, Маня, это уже ближе к норме, — заметила с хохотом Ксюша.

— Наш цветочек Шмакодявый, белокурый и кудрявый! — уже несло по кочкам Маню.

— Заткнись, Малыга! — буркнул Леха. — Тут дело серьезное, а она…

— А она такая дура, все культура да культура…

— Манька, уймись! — прикрикнула на нее Саша, хотя все уже покатывались со смеху, даже Шмаков.

— Тихо, Манечка, уймись, замолчи, уйди, заткнись!

— Маня! — схватила ее за плечо и начала трясти Саша. — Это же глупо! Охота тебе выглядеть дурой? Дело-то и вправду серьезное.

— Ладно, отвяжитесь. Я молчу!

— И отлично. Ну, Шмаков, ты вспомнил?

— Нет, забыл. Хоть убейте!

— Значит, не больно ценная была твоя мыслюндия, — заключила Ксюша.

— Кто ее знает, я не помню, — махнул рукой Леха. — Ну и фиг с ней.

— Погодите, надо поговорить серьезно, — начала Саша, — это не шутки: человек в беде. Пока только один, но их может стать больше.

— Между прочим, еще не факт, что эта самая Наташа тоже не угодила в лапы преступников, — заметил Леха.

— Ты же утверждал, что она сама преступница! — напомнил ему Гошка.

— Не исключено, между прочим.

— Дайте же сказать! — потребовала Саша. — Так вот, нас пятеро, начинаются каникулы, времени будет много, и мы должны действовать по трем направлениям. Первое — дядька с собакой, второе — мама и дочка этого Горенича и третье — Наташа.

Гошка смотрел на Сашу, слушал ее милый голос и соглашался с каждым словом, хотя она ничего особенного пока не сказала.

— Вообще-то нам очень нужен еще один человек, — заявила вдруг Саша.

— Какой еще человек?! — воскликнула Маня.

— Вместо Никиты, чтобы было три пары. В одиночку никто не должен действовать. Это опасно и неэффективно.

— Но где взять этого человека? — развел руками Гошка. — Мы тут уже понимаем друг друга с полуслова, и Никита свой в доску, а посвящать еще кого-то… Кстати, Лидия Павловна собиралась нам помогать.

— Гошка, ты сдурел, да? — закричала Ксюша. — Рассчитываешь на помощь старушки? Она что, будет с Лехой на пару следить за дядькой и его псиной?