Наконец-то вместе

— Есть на свете что-то, чем ты не интересуешься? — улыбнулась она.

— Немногое.

Странный и чересчур лаконичный ответ. Может, он устал? Раньше Майкл казался ей источником неисчерпаемой энергии, позволявшей работать целый день, а потом сидеть с ней допоздна, когда они вместе ужинали.

— Ты устал?

— Ничуть.

Она продолжала двигаться в том же направлении, но, не дойдя до Майкла, повернулась и шагнула к застекленным стойкам и нишам для дорогих безделушек.

— Посмотрим, какие произведения искусства ты ценишь больше всего.

Его вкусы показались ей эклектичными и утонченными: изумительная этрусская ваза, великолепный мраморный бюст, чудная резная чаша из лазурита, инкрустированная золотом. Оказавшись перед небольшой картиной, стоявшей на стойке за стеклом, Ли тихо ахнула:

— Только не говори, что оставлял этого Ренуара здесь, пока вся квартира кишела рабочими!

— До сегодняшнего дня она хранилась в банковском сейфе, а охранная система в этой комнате куда сложнее, чем кажется на вид.

Она взглянула на следующую нишу, совсем маленькую, и окаменела от изумления. В нише стояла недорогая оловянная фигурка рыцаря в латах. Немного опомнившись, Ли полуобернулась и взглянула на него.

Тот молча поднял брови, ожидая, что скажет она. Ли едва удержалась на ногах. Перед глазами все кружилось, но она твердо решила, что на этот раз он должен объясниться первым.

Майкл видел, что она искренне потрясена. Но уже через секунду Ли как по волшебству превратилась в актрису и как ни в чем не бывало перешла к следующей нише.

— Эта стеклянная скульптура — работа Билла Микса?

— Да, — кивнул он, стараясь не рассмеяться. Она не могла выразить свое отношение к находке более ясно, разве что начала бы напевать. И не могла выглядеть более сексапильно, чем в этом черном платье, облегающем те же самые соблазнительные изгибы, которые скрывало от его глаз… правда, временно. И очень ненадолго.

— Я люблю творчество Микса, настолько одухотворенное, что его работы можно бы выставлять в церкви.

Он решил сыграть в ту же игру:

— А что ты думаешь об оловянном рыцаре?

Ли вежливо отступила, чтобы еще раз осмотреть фигурку, словно в самом деле искала в ней достоинства.

— Превосходное освещение.

Нежность захлестнула его с такой силой, что Майкл на мгновение прикрыл глаза.

— Я всегда восхищался тонкостью заключенного в нем намека.

— Как по-твоему, сколько может стоить эта вещь? — с притворным интересом спросила она.

— Она бесценна.

— Ясно.

Ли переместилась к другой нише, а Майкл зачарованно наблюдал за игрой света в ее волосах, когда она наклонилась, чтобы изучить очередную скульптуру.

— Знаешь, — начала она, словно внезапно вспомнив былое, — давным-давно я подарила одному человеку точно такого же рыцаря.

— Правда? И что он сказал?

— Не хотел брать. Мало того, не желал иметь со мной ничего общего. Даже разговаривал в самых крайних случаях, а когда приходилось открывать рот, был либо невежлив, либо язвителен.

— Какой болван!

Она присела на корточки, чтобы рассмотреть нижнюю нишу.

— Болван. Но по непонятным причинам мне всегда было досадно, что он терпеть меня не может. Я все пыталась с ним подружиться.

— Он, возможно, заметил это.

— Наверное. Но вот что самое интересное: много лет спустя я обнаружила, что он тратил все свои деньги на самые дорогие груши, которые не хотел отдавать мне сам… а потом еще и ходил в театр, чтобы посмотреть, как я играю.

Она прошла мимо очередной стойки, остановилась у следующей, добрела до конца и медленно зашагала обратно.

— Как-то ночью он рисковал жизнью, чтобы спасти меня. Не находишь это немного странным?

— На первый взгляд — да.

— Что, по-твоему, мне делать с этим?

— На твоем месте, — торжественно начал Майкл, ставя стакан на полку и направляясь к Ли, — я бы постарался выяснить отношения. Во всяком случае, настоял бы на объяснении.

Ли метнула на него лукавый взгляд:

— А у тебя оно есть?

— Да. — Он взял ее за плечи, повернул лицом к себе и наконец сказал правду:

— Четырнадцать лет назад я хотел, чтобы у тебя были самые прекрасные груши во всем штате Нью-Йорк, и хотел быть именно тем, кто приносит их тебе. Я хотел говорить с тобой и хотел, чтобы ты со мной разговаривала. Я хотел сохранить подарок, который ты мне принесла, и хотел делать подарки тебе. Короче говоря, я хотел тебя.

Ли вытаращилась на него в бесплодной попытке понять смысл тирады.

— И ты считал, что грубостью и открытой неприязнью можешь заставить меня захотеть тебя?

— Нет, — решительно покачал он головой. — Но у меня уже было темное прошлое и самое неопределенное будущее. Я не желал, чтобы у тебя было со мной что-то общее. Я хотел, чтобы у тебя появился кто-то, не имевший никакого сравнения со мной. — И укоризненным тоном добавил:

— Я также хотел, чтобы ты встретила мужчину куда приличнее, чем тот лощеный, насквозь фальшивый тип, от которого так и разило частной школой. Но тебя угораздило втрескаться в него! Я на стенку полез, когда ты сказала моей тете, что вы помолвлены. Поверить не мог, что я спас тебя от себя только для того, чтобы ты закончила Логаном Мэннингом!