Наковальня неизбежности

Общее мнение участников испытаний таково: система управления и контроля, разрабатываемая по проекту NORAD, должна сочетать преимущества обоих подходов. Для определения точного соотношения потребуются дальнейшие испытания".

Русские показали кое-что интересно. Их Ту-4 на своём потолке стали лёгкой целью для перехвата. А потом развернулись и выпустили множество мелких предметов. Дальние ракеты класса "воздух-земля". Над ними работали и американцы и русские, но русские успели первыми. Они были слишком быстры для поршневых истребителей, и даже реактивные едва успели бы перехватить их.

В конечном итоге всё решил Джордж Предди и его ночные F-65G. Их бортовые радары дали возможность заранее вычислить примерную точку пересечения для ракет, выпущенных вне зоны поражения ПВО. F-65 не отличались высокой скоростью, зато хорошо подготовились, и сбили каждую пятую ракету. Двадцать процентов! Это куда больше, чем даже теоретическая возможность перехвата B-36. Однако этот эпизод указал на устрашающую возможность пуска ракет без входа в защищённый радиус.

"Следует считать важным наличие радаров поиска и целеуказания. Растущие скорости современных боевых самолётов означают, что простого наведения на район цели недостаточно. Современный радар настолько необходим для боя истребителей, что должен стать неотъемлемой частью конструкции".

Пико вздохнул и потёр глаза. Он ненавидел собственное заключение к отчёту.

"До вступления в строй новых поколений истребителей и зенитных ракет видится всего один способ самозащиты тяжёлых бомбардировщиков. Первоочередная рекомендация - назначить по меньшей мере одну группу бомбардировщиков B-36 на роль контр-ПВО и оснастить ядерным оружием воздушного подрыва для нейтрализации самолётов противника".

Чёрт побери, подумал он, во что превратился этот мир? Кошмары, начавшиеся с того момента, когда он оглянулся на двенадцать атомных грибов, встающих над Берлином, казалось, окружили его наяву. И воздушный взрыв был лишь выбором между большим и меньшим злом. Мир определённо сходил с ума.

"Балтийский коридор", Рига, штаб Второго карельского фронта

- Мы справились, Эрвин. Мы сделали невозможное.

Карта опустела. Сдались последние подразделения группы армий "Висла". Странно, но довольно многие проблемные части, от которых ожидали осложнений, внезапно стали "польскими". Им дали выбор: присоединиться к новой польской армии, поддерживающей прорусское правительство, или копать урановую руду деревянными лопатами. Они присоединились к польской армии.

И Роммель и Рокоссовский понимали всю призрачность подобного выбора. Эти части получат худшие назначения, будут вновь и вновь направляться в самоубийственные атаки, непрерывно участвовать в боях, пока не сточатся в ноль. Но они умрут в бою, как мужчины, а не больными троглодитами, выкашливая лёгкие в радиоактивной пыли. Это было достойным соглашением, и они приняли его. Все, кроме одного. Генерал Отто Скорцени застрелился в ночь после того, как сдалось его последнее отделение. Роммель думал о нем с презрением. В финале он не нашёл храбрости принять ответственность за всё содеянное. Так-то он был смелым человеком, но духом оказался слаб. Возможно, подумал фельдмаршал, именно из-за этого Германия попала в безвыходный лабиринт. Чересчур много физической храбрости и стремления к борьбе, и недостаточно морального мужества спросить "зачем".

- Ваш Генеральный штаб был замечательной организацией, Эрвин, бесспорно замечательной. Дважды в этом веке он почти завоевал весь мир и дважды остался с пустыми руками. И никогда никто не спросил: "А зачем нам весь мир?". Никогда.

Роммель беспомощно покачал головой. За несколько месяцев переговоров он узнал слишком многое, чтобы оспаривать такую точку зрения. Тем более, все равно Генштаб превратился в пепел.