Наковальня

Едва соображая, Габриел с трудом встал на ноги. Часовщик сцепился в схватке с ревущей массой зелени с лицом и голосом Изеки. Полицейский, видно, тоже потерял свое оружие. Когда землянин, спотыкаясь, двинулся ему на помощь, нога Часовщика соединилась в скользящем ударе со скулой офицера. Голова Изеки дернулась назад, а затем вперед, когда он ринулся в атаку. Увы, его кулак со свистом рассек пустой воздух. Шмяк! Еще один удар ногой — и Изеки грохнулся на спину. Часовщик повернулся навстречу Габриелу, но тут гномья фигурка выскочила из кустов и напоролась на его кулак. С пронзительным криком Изадора упала, хватаясь за живот.

Воспользовавшись этой секундной помехой, Габриел обеими руками схватился за запястье Часовщика. В то же мгновение удар кувалды едва не проломил его ребра. Двойные метеоры взорвались перед глазами землянина. Не успел Габриел опомниться, как его противник был брошен к нему, и Изеки зарычал у него над ухом. Исступленный клубок конечностей троих мужчин закружился на пятачке. Габриел ничего не мог сделать, только вцепиться мертвой хваткой в руку убийцы. Он больше не соображал, где находится; его существование разделилось на боль и онемение. Листва тянула его за волосы, и где-то Изадора звала Чуен.

Вдруг кисть убийцы повернулась… и еще раз… и еще раз, — невероятно! — и в следующую секунду Габриел падал, все так же сжимая запястье в руках, но это запястье больше ни с чем не соединялось. Топчущиеся ноги споткнулись о него, потеряли опору. Вырывая виноградные корни из черной почвы, Часовщик и Изеки повалились на землю.

Отделившаяся кисть была перед лицом Габриела, пальцы шевелились. Не веря своим глазам, он смотрел, как кожа на кончиках пальцев растрескалась и оттуда вылезли блестящие когти.

— Боже правый!

С испуганным воплем землянин отбросил ее от себя. Извиваясь на лету, кисть перевернулась, полые иглы выстреливали из всех ее пор. Когда она приземлилась, то уже напоминала кошмарного блестящего дикобраза. Из центральных суставов вытянулись два глазных стебля, и она побежала к Габриелу, по-крысиному семеня. Изадора дикими глазами таращилась из мрака, крича что-то непонятное. Изеки все еще лежал на земле, а Часовщик вставал из зарослей как цунами. Но землянину было не до них. Он пятился на четвереньках, пока не уперся задом в виноградный ствол. Одним судорожным прыжком Габриел взлетел на него и полез вверх. Взгляд на пол превратил его внутренности в лед. Клешня даже не притормозила. Сверкая иглами, она взбиралась по лозе с легкостью белки. Габриел прыгнул на потолок, но не дотянулся. Падая, он безумно хватался за что придется. Его пальцы сомкнулись на ветке. Раздался оглушительный треск, вся лоза оторвалась от потолка и обрушилась на землю вместе с Габриелом.

Ослепленный массой листьев, он замолотил руками, как пловец, тонущий в болоте виноградных усиков.

Часовщик наносил удар за ударом. Изадора шмякнулась как тряпичная кукла, а Изеки перекатился, спасаясь от ноги, нацеленной в его грудь.

В море обломанных лоз что-то захрустело, приближаясь к Габриелу. В панике землянин рванулся, выскочил на свободу и попятился, силясь напряженным взглядом проникнуть во мрак вокруг своих ног.

Краем глаза он увидел, как Изеки поднимает руку с пистолетом Часовщика. Рот Часовщика открылся. Широко, словно для крика. Но вместо того, чтобы крикнуть, убийца плюнул. Однако он уже терял равновесие, и дюжина блестящих дробинок угодила офицеру в грудь, а не в лицо. Изеки вздрогнул. Затем его пухлые губы сжались. Изеки был полицейским. И носил стандартный легкий бронежилет.

Пум!

Выстрел отбросил Часовщика в заросли, в бурю рвущейся листвы.

Комок когтей и игл выскочил из подлеска прямо в лицо Габриела. Он отдернул голову. Тварь пронеслась мимо, только ветер просвистел над ухом. Повернувшись кругом, землянин упал на колено и снова встал с обломком ветки в руке.

— Габриел! Берегись! — закричала Изадора, поднимаясь на четвереньки.

Клешня шла прямо к нему, градом когтей гремя по полу. Габриел отпрыгнул, замахиваясь своей импровизированной дубиной. Удар!

И палка крепко застряла в иглах.

Не успел Габриел понять, почему его дубинка стала вдруг такой тяжелой, как клешня задергалась, заизвивалась и, освободившись, упала на землю. Она приземлилась, как кошка на лапы, и снова бросилась на него. Габриел запрыгал задом, неуклюжими ударами дубины стараясь не подпустить к себе эту тварь.

— Держись! — Изеки снова был на ногах и, хромая, шел к нему с пистолетом наготове.

— Да не могу я держаться!

Полицейский вдруг вскрикнул и растянулся на земле, а Часовщик, словно злой дух, прыгнул вперед, чтобы вернуть себе оружие. Габриел между тем попал наконец по клешне и отбросил ее в темноту. Подняв глаза, он увидел волчий взгляд Часовщика, смотрящий на него над дулом пистолета. За Часовщиком на четвереньках стояла Изадора с разинутым от ужаса ртом. Габриел приготовился прыгнуть в сторону, зная, что уже слишком поздно.

И в этот момент взошло солнце.