Наковальня

— О дьявол! — простонал Габриел. «Чтобы не осталось сомнений!»

Лил испустил бессловесное рычание.

— Который выход? Который-выход-который-выход-который-выход?

Киппер съежился, все его самодовольство испарилось. Он посмотрел на Габриела, прося помощи.

— Я… я… думаю… тот.

Габриел подбежал к указанной двери первым. Он хлопнул по ладонной пластинке, и дверь открылась. Сзади Лил кричал, чтобы шесть агентов занялись другим выходом. Два оловянных солдатика оттолкнули Габриела и припустили по коридору со скоростью, которая землянину и не снилась, поэтому он повернул обратно.

— Киппер! Куда выходит этот коридор?

— Парелла-зал… я думаю. Лил тотчас был на фоне.

— Всем машинам собраться в Карровей-зале, подозреваемый — Лазарус Уайт. Его описание уже пришло?.. Почему нет? Кайли, как он выглядит?

— Подожди! — громко сказал Габриел. — Ты спятил? Стоит ему учуять шпиков, и он сделает это. Опустит молот!

— Кайли, не лезь. Просто дай мне его описание!

— Я знаю, куда он идет.

Лил не сводил взгляда с землянина.

— Задержать последний приказ. Оставаться наготове. Хорошо, куда? Куда он идет?

Медленная улыбка проползла по лицу Габриела. Глаза Лила расширились.

— О-о-о, нет! Нет, нет, нет и нет!

— О да, есть два условия.

— Черт побери, Кайли! Сейчас не время для игр! Габриел кивнул на Киппера, который слушал их, разинув рот.

— Во-первых, снимите с него наручники…

— Нет!

— А во-вторых, ты дашь мне самому разобраться с Лазарусом Уайтом. Он и я.

— И речи быть не может! Кайли, ты тоже умрешь, если он доведет дело до конца.

— Говорят, второй раз умирать легче, — с откровенным весельем ответил Габриел. — Или у тебя такая короткая память?

Рот Лила несколько раз очень быстро открылся и закрылся. Габриел продолжал:

— Есть только одна возможность, Лил. Он увидит тебя или любого из твоих ребят, и все будет кончено. А у меня еще есть шанс.

Неожиданно вмешалась Борк:

— Он прав, Пелем.

— Я знаю, что он прав! — огрызнулся Лил и снова взялся за фон. — Мне нужна одна машина в Карровей-зале, быстро! Сделай это! Я поговорю с Клагамом! — Он разомкнул связь. — Ладно, Кайли, я весь внимание.

— Все просто, — ответил Габриел. — Он вышел для мести. Где то единственное место, откуда можно увидеть всю Кьяру разрушенной, а самому выжить хотя бы на несколько минут? Какое-то место со своими собственными, независимыми Икаровыми генераторами?

— Рейнер-парк, — прорычал Лил. — Конечно! Черт побери!

— Ты мог бы сам догадаться.

Борк уже снимала наручники Киппера, когда Лил принялся отдавать приказы:

— Сержант, ты поговоришь с Клагамом. Задержи его, пока не убедишься, что он понимает, что поставлено на карту. И обеспечь, чтобы никто не приближался к Рейнер-парку и никак не мешал Уайту!

— Я уже занимаюсь этим, идите!

— Ты, ты и ты, со мной!

Габриел, Киппер и робот, которого Габриел счел за Лобо, со всех ног помчались за Лилом по коридору.

Их подвесная машина как раз прибывала, когда они вышли из-под земли в переулке, ведущем к Карровей-залу, чуть не до смерти испугав тротуарного бродягу, который с воем бросился наутек. Еще через несколько секунд они неслись в транспортном потоке, с Лобо за рулем.

Движение стало еще оживленнее, чем час назад. День Муки был явно неправильно назван днем. Он продолжался уже два дня, и никаких признаков конца видно не было. Из желчных бормотаний Лила Габриел заключил, что наказание за выбрасывание фляг со спиртным из окон подвесных машин достаточно сурово, чтобы удержать даже самых окосевших из гуляк, но это не останавливало их от швыряния друг в друга церемониальных пищебрикетов и бомб-липучек, и скоро ветровое стекло полицейской машины запеклось от того и другого.

Однако Габриела беспокоило другое. Самая большая церковь Рога Изобилия располагалась недалеко от входа в Рейнер-парк, и чем ближе они подъезжали к парку, тем больше на рельсах становилось машин.

Поток адреналина, который заглушал все его ощущения в последние несколько часов, иссяк, и снова вернулась боль. Землянин закрыл глаза и пытался успокоить ее сосредоточением, когда громкое проклятие Лила заставило его вздрогнуть и выпрямиться на сиденье.

Они были на последнем отрезке пути, который привел бы их к широкой кольцевой дороге, идущей вдоль внешней границы города, на которой и находился вход в Рейнер-парк. Прямо впереди сбились в кучу подвесные машины, загораживая всю полосу. Это не походило на несчастный случай, — люди не продолжают импровизированные концерты из окон подвесных машин на местах крушений — скорей всего произошла какая-то поломка. В любом случае это скопление было непроходимо. Хотя полицейская машина оборудована всякой всячиной и способна пересекать заградительный барьер на встречную полосу, их с обеих сторон окружали гражданские машины. Оглянувшись, Габриел увидел, что путь назад тоже отрезан.

Лил шепотом выругался, когда машина дернулась и замерла, подвешенная в тридцати метрах над улицей: слишком высоко, чтобы рычаг опустил ее на землю, и, уж конечно, слишком высоко, чтобы прыгать.

Капитан открыл окно, и их тотчас оглушил хор настолько неблагозвучный, что Габриел даже восхитился.