Наковальня

— Выд… а! Это была старая сказка в дочумовой литературе. О маленькой девочке, которую ураганом перенесло через непроходимую пустыню в королевство, населенное странными созданиями и волшебством, — объяснила Изадора. — Это история о том, как она пыталась вернуться к своей семье.

— Гм.

Несколько секунд Изеки смотрел на женщину, потом снова повернулся к двери.

В этот момент Изадора почувствовала, как что-то легко коснулось ее волос. Такое едва ощутимое касание, просто дыхание. Женщина инстинктивно обернулась.

Крик застыл у нее в горле, когда прямо перед собой, в каких-то сантиметрах от собственного лица, она увидела лицо незнакомца — жуткое, пугающее лицо, которое все было каким-то неправильным. Когда их глаза встретились, из ниоткуда возникла рука в перчатке и прижала палец к губам. Только тогда Изадора поняла, что это лицо перевернуто вверх ногами.

У нее закружилась голова. Непонимающе глядя вверх, женщина попятилась, а оборванная фигура зашагала по потолку к Изеки. Как зритель в сюрреальном театре теней, Изадора смотрела, как полицейский открывает дверь, оборачивается и видит незнакомца. Реакция офицера как в зеркале отразила реакцию Изадоры: на какую-то долю секунды он застыл с отвалившейся челюстью. А когда схватился за пистолет, было уже поздно — фигура на потолке добралась до него. Руки в черных перчатках схватили его руку, и в следующую секунду нападавший больше не стоял на потолке, но падал, поворачиваясь в воздухе. Вскрикнув от боли в выкручиваемой руке, лейтенант упал на колени.

— Чуен! — закричала Изадора.

Нападавший прокатился по полу, блеск в его ладони — шоковый пистолет Изеки. Вскочив на ноги, он — невероятно — как таракан побежал вверх по стене. Изадора увидела мельком Чуен, бегущую к ней в открытую дверь, но тут Изеки поднялся с пола и загородил обзор. Лицо полицейского было багровым от ярости.

— Не двигаться! Или я уложу тебя прямо на месте! Человек снова стоял на потолке, только на этот раз в его руке был шоковый пистолет Изеки, нацеленный в грудь офицера.

Лейтенант не отрывал глаз от налетчика, но Изадора чувствовала, что он обыскивает коридор боковым зрением. Прямо в проеме, невидимая для бандита, стояла Чуен, произнося что-то одними губами. Что именно — Изадора не поняла, но ее не столько интересовала подруга, сколько налетчик. Не слышала ли она этот голос раньше? Человек этот был высокий, худой и одет как бегун по крышам. Он снова заговорил:

— Мне нужно поговорить с вами, офицер. Изеки резко кивнул:

— Хорошо, давай поговорим. Ты спускаешься сюда, отдаешь мне пистолет, и мы поговорим.

— Ладно, — согласился бегун по крышам. Он критически осмотрел захваченное оружие, но его прицел даже не дрогнул. — Эта… э… эта штука установлена на оглушение или на болевой шок? — непринужденно поинтересовался он.

Изеки облизал губы, и Изадора поняла, что положение доказано.

— Я верну вам оружие, но вы должны дать слово, что мы поговорим и что я уйду, когда захочу. Без всяких фокусов.

— Даю слово, — сказал Изеки. Слишком быстро. Бегун по крышам покачал головой:

— Нет. Мне нужно ваше слово.

Изеки задвигал челюстью, будто хотел сжевать собственные десны. Потом еще раз дернул головой.

— Я даю его, — с ненавистью проговорил он.

Бегун по крышам заметно расслабился. Он казался смертельно усталым (хотя Изадора была не уверена, можно ли судить об этом по человеку, имитирующему летучую мышь). С приводящей в замешательство вялостью бегун полез вниз по стене. На полпути он сорвался и неуклюже упал на колено.

— Черт!

У Изадоры больше не осталось сомнений; лицо было лицом незнакомца, но этот неторопливый выговор мог принадлежать только одному человеку.

— Габриел? — Она подошла к нему.

— Из! — Габриел поднялся. — Дьявол! Если бы это случилось десятью этажами выше… Возьмите, офицер.

Он протянул Изеки шоковый пистолет. Лейтенант нелюбезно забрал оружие.

— Предохранитель не снят, — мрачно сказал он, взглянув на пистолет.

— Я никогда не видел особой пользы в стрельбе по офицерам полиции. Нельзя ли где-нибудь присесть?

Вопросы затопили голову Изадоры, но она сдержалась и повела Габриела в квартиру. В дверях они столкнулись с Чуен. Досада на лице той сменилась растерянностью.

— Чуен, это Габриел. Габриел, это Чуен. — Изадора чувствовала себя дурацки неудобно.

Чуен враждебно оглядела землянина:

— Он не очень похож на то, каким ты его описывала.

— На фотографиях я выхожу лучше. Могу я воспользоваться вашим душем?

— Хочешь говорить там? — поинтересовался Изеки. Потом махнул рукой.

— Я покажу, — сказала Изадора, идя впереди.

В ванной Габриел снял маску и кинул в сторону сброшенную кожу, возвращаясь к самому себе. Впервые за день его собственное отражение уставилось на него из зеркала, но оно казалось не более знакомым, чем то лицо, что лежало теперь, смятое, на полу ванной комнаты.

— Добро пожаловать назад, — попробовал Габриел. Не помогло. Он поморщился от боли и пустил воду в раковину.

— Так лучше, — сказала Изадора с порога.