Наледь

- Ну, что стряслось? - спросил Лукашин. - Ты, деятель, и после работы не даешь покоя. - Он, кряхтя, стал подниматься.

- Да вот распоряжение о закладке фабрики пришло, - подал Синельников депешу. - Пришел посоветоваться, кого послать завтра на рудники.

Лукашин прочел бумагу.

- Ну и кого думаешь? - спросил он.

- Мне думается, Воронова надо послать, - предложил Синельников. Закладка фабрики - дело ответственное. К тому же там строительство жилого поселка идет скверно. Может, пристегнем ему и поселок? Я думаю, он двинет дело.

- Правильно мыслишь, деятель. Он потянет. Феня! - крикнул Лукашин, обернувшись к жене. - Принеси-ка чего-нибудь из графинчика!

- Сейчас.

Над гамаком, раскинув свои пестрые крылья, спланировал дятел и, усевшись неподалеку на толстый ясень, начал деловито постукивать носом. Лукашин с минуту наблюдал за ним. Потом перевел свои робкие глаза на Синельникова, усмехнулся:

- Видал, птаха какая? Порхает, суетится, а дело свое делает и место свое знает. Не лезет в соловьи. Так вот и в жизни, деятель, важно занять свое место.

- Правильно, Семен Иванович! Да не каждый знает, какое место отведено ему, - сказал Синельников в тон Лукашину, с оттенком многозначительности.

Жена Лукашина, седеющая женщина с могучим тройным подбородком, принесла графинчик густой вишневой наливки, две рюмки и тарелочку свежих парниковых огурцов. Лукашин снял с себя полосатую куртку, расстелил на траве, разложил на ней все это богатство и присел на колени.

- Давай сюда, деятель! - Он налил обе рюмки.

Синельников, боясь запачкать костюм, присел на корточки.

- За новую фабрику, - поднял рюмку Лукашин.

- И за успех Воронова, - добавил, улыбаясь, Синельников.

На следующий день он занес в производственный отдел папку с чертежами фабрики, положил на стол Зеленину.

- Вот, передайте Воронову чертежи. Пусть отправляется завтра закладывать обогатительную фабрику.

- Значит, Воронова решили на рудники послать?

- Да, Воронова. И передайте ему, чтобы он принял там еще жилой поселок.

- Но почему же Воронова? - вышла из-за своей перегородки Катя. - Ведь у него план повышенный. Он сорок человек отпустил с основных объектов!

- Вы напрасно беспокоитесь за него, - любезно возразил Синельников. Он отличный производственник. И потом, если ему не под силу, он может сам отказаться. - Синельников слегка кивнул головой и вышел своей легкой походкой.

- Леонид Николаевич, да что же это такое? - с бессильной горечью спросила Катя. - Он план может провалить.

- К этому и ведут, - зло ответил Зеленин.

- Но зачем?

- Чтоб не лез поперед батьки в пекло. Вы знаете, что будет, если ваш Воронов выполнит план без сорока человек? Строительству удвоят жилищную программу. Понятно? А от Синельникова потребуют выполнить ее. - Он взял оставленную Синельниковым папку и сердито вышел.

В вестибюле за длинным некрашеным столом одиноко сидел шофер дежурного "газика" и выкладывал столбики из домино.

- Поехали в рыбный порт, к Воронову, - сказал ему Зеленин и, не задерживаясь, пошел к машине.

"Ну, Аника-воин, - невесело подумал он про Воронова, - вот теперь ты попрыгаешь!"

Ему нравилась открытая, горячая натура Воронова и эта ничем не поколебленная вера в правоту дела, в свои силы. А он давно уже растерял свою уверенность. Жизнь обходилась с ним далеко не любезно, она тискала его, точно пресс формовочную глину, и Зеленин не раз удивлялся своей выносливости. Первый удар обрушился на его голову совершенно неожиданно: это было в тридцать восьмом году. Он был тогда еще совсем юнцом, только что окончившим институт. Работал в Белоруссии, неподалеку от границы, на строительстве небольшой гидроэлектростанции. Грунты были болотистые, тяжелые, речушка своенравная, лесная. После сильных дождей размыло временную фашинную перемычку, залило котлован с оборудованием, посрывало насосы. Словом, убытки были большие. Началось расследование. И посадили за вредительство кое-кого из инженеров, в том числе и его, ответственного за перемычку. В сорок втором выпустили, и он сразу попал в армию. Потом бои, три раза был ранен и под самый конец войны получил тяжелую контузию - два с лишним года провалялся в госпиталях - и опять встал на ноги. Куда податься? Жена с маленьким сыном была угнана в Германию и пропала без вести. Знания порастерял настолько, что на большую стройку идти было стыдно. Он и подался на край земли, сюда, на Дальний Восток. И здесь начал все сначала: и стаж производственный зарабатывать, и семью наживать.

Четыре с лишним года назад его послали главным инженером в Тихую Гавань. Здесь тогда было маленькое строительство по реконструкции старого рыбного порта, кое-что закладывалось в рыбацком поселке да строился рыбоконсервный заводишко. Но уже через год строительная программа увеличилась в несколько раз... А потом по соседству было открыто оловянное месторождение и запроектированы рудники с горняцким поселком. Прислали изыскательскую группу с представителем от заказчика.