Налейте бокалы, раздайте патроны!

— В Петербурге! — презрительно сказал Диркер и махнул рукой. — Это то же самое, что тирольское пение из уст каких-нибудь эскимосов за полярным кругом. Поверьте мне, настоящее саке вы выпьете только в Японии, и нигде больше. Иначе вы рискуете навсегда испортить себе вкус. Вы уж мне поверьте, я в этом кое-что понимаю.

Корф, не желая спорить, пожал плечами, как бы соглашаясь со словами своего собеседника. Тикали большие пристенные часы, и атмосфера общего благодушия царила в комнате.

— Ну что ж, господа, — через некоторое время взглянул на часы Диркер, — вечер был неплохим, однако мне пора. Думаю, что стоит отдохнуть перед завтрашними событиями. Надо спешить. Вы как, господин Леер?

— Нет, у меня еще дела, — развел тот руками. — Мне еще рано отдыхать. Я следую правилу: «не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня».

— О, да вы поговорками стали изъясняться, — усмехнулся полковник. — И какие же в столь поздний час могут быть дела?

— Я все-таки думаю, что если еще раз допросить эту русскую, то можно выжать из нее максимум информации о русских планах. Надо довести дело до конца.

— И вы еще не убедились в том, что она — словно камень? Разве вы много из нее вытянули на предыдущем допросе? Оставьте пустые затеи, — скептически сказал Диркер.

— Э-э, нет! — решительно возразил Леер. — Вот тут я с вами не согласен. При всем моем уважении к вам я считаю, что вы ошибаетесь. Да, расколоть ее тогда не удалось — я это признаю. Но ведь вы сами подумайте — она была захвачена врагом, причем захвачена врасплох. В такой ситуации и у человека более опытного в голове легко может все перепутаться. А тут — юная барышня. Ну и, конечно, она замкнулась. Ничего не скажу, хоть вы меня тут режьте! Оно и понятно — защитная, оборонительная реакция организма. Ведь это же психология! Здесь надо чувствовать, когда стоит отступить, а когда, выждав время, нажать на противника, причем в этот самый нужный момент он и расколется.

— Да я смотрю, вы весьма подкованы в вопросах психологии! — заметил Диркер. — Просто профессионал.

— А вы думали? Еще во времена Средневековья, когда техника допросов была очень далека от сегодняшней, нравы — куда более жестокими, а о психологии никто и слыхом не слыхивал, понимание того, когда и что нужно делать, уже было. Возьмите даже палачей, — ударился в исторические экскурсы «егерь». — Казалось бы — жестокие, бессмысленные люди, маньяки, одним словом… а ведь тоже определенные познания были. Правда, это больше относилось к сфере профессиональных обязанностей, но тем не менее. Так вот, существовало такое понятие у них: «закостенел».

— Это что значит? — заинтересовался полковник.

— То есть такое состояние допрашиваемого, когда от него нельзя было добиться ни слова. Его можно было мучить самыми изощренными пытками, можно делать с ним что угодно, но добиться чего-то — невозможно. А на следующий, скажем, день — пожалуйста. Все расскажет и покажет так, что любо-дорого послушать.

— И где же вы таких интересных познаний набрались, позвольте спросить? — хмыкнул Корф.

— Жизнь научила, — лаконично изрек Леер. — Приходилось мне в свое время и в архивах работать, так вот там встречаются интереснейшие судебные дела Средневековья. Чего стоят, к примеру, процессы инквизиции!

— Очень интересно. С вами поговоришь, господин Леер, и забываешь о том, что находишься в нашем, так сказать, сверхреальном времени. Однако вынужден вернуться к нашей суровой реальности. Какие у вас планы, барон? — поинтересовался Диркер, попыхивая сигарой.

— О чем вы, полковник? — вопросом на вопрос ответил собеседник.

— Да вот еще раз хочу напомнить вам о завтрашней прогулке. Скоро начнется наступление, и грех было бы не посмотреть на такое великолепное зрелище. Такие вещи — это как прекрасный спектакль, отмеченный божественной игрой актеров.

— А кто же актеры, позвольте узнать? — усмехнулся тот.

— Ну, статистами можно считать солдат, конечно. А актеры — это те, благодаря кому все и будет происходить.

— Герр полковник, мне надо отдохнуть, — улыбнулся Корф. — Я уж, знаете, за последнее время столько потрудился, что, по-моему, имею право на отдых.

— Ну, что вы, конечно! Как вам будет угодно, барон, — согласился Диркер. — Я всего лишь хотел предложить вам приятное времяпрепровождение. Ну а я в таком случае, господа, вас покину.

Полковник удалился в свой номер, где он остановился вместе с Леером. У последнего, как он уже заявил, были еще дела. Мотивация барона при отказе от «приятного времяпрепровождения» объяснялась весьма легко. Особой храбростью господин Корф никогда не отличался. А здесь еще это предложение лезть в самое пекло!

«Нет уж, увольте, — поежился он, затягиваясь ароматной сигарой. — Вы уж как-нибудь без меня. А с вашего покорного слуги достаточно приключений. Я хорошо поработал, можно теперь и отдохнуть. А то ведь так и здоровье недолго подорвать… Мало ли что. Рисковать своим здоровьем и жизнью можно, когда для этого есть свои плюсы. Все, что надо, я уже получил, теперь пускай рискуют другие».