Наливайко

— Верю, пан полковник, что вы и в самом деле сказали все. Отказать в такой просьбе я не в силах, бог мне свидетель. Но дайте подумать… Гей, пан сотник! Наверное, у вас найдутся запасные кони? Посадите на коней этих панов казаков и считайте их нашими высокими гостями. Если паны согласятся, возьмем их с собой. В Брест на собор направляемся с владыками и попами православия на Украине. Верно, в Бресте кто-нибудь из высокопоставленных будет от короны. Подумаем…

Велел двигаться дальше. На протяжении долгого пути несколько раз призывал к себе гостей, иногда в экипаж брал к себе и все расспрашивал. Карло Богун рассказал, как вырвался он с остатками наливайковцев и добрался до сечевиков на Днепре, недалеко от Сулы. Но было уже поздно. Прибыл туда и полковник Кремпский, без булавы и клейнодов, только с полутора тысячью казаков. Оттуда они пошли с полковником Нечипором спасать Наливайко.

— Братьями назвались мы с Северином на поле брани, когда пахло кровью врага. И поклялись по крайней мере душой не разлучаться, если телом разлучит нас лихая доля. А пан полковник Нечипор по доброй воле отдает себя этому трудному, но благородному делу. Мы должны его спасти.

— Должны, — шепотом подтвердил Острожский.

Теплую надежду зародил в душах верных товарищей Северина Наливайко.

15

В Брест собирался выехать и Ян Замойский. Как лицо светское, он не был приглашен на собор, где должна была решаться судьба двух церквей, но и запрета канцлеру не было. Даже королю официально не разрешалось присутствовать на соборе святых мужей страны и представителей Рима да двух патриархов. Но вся шляхетская Польша поехала в Брест. Там вершатся дела не только церкви и даже вовсе не церкви а всего польского государства. Речь Посполитая Польская взяла неимоверный размах в расширении своих окраин. Одним мечом их не расширишь, а доброе слово с уст нейдет, да и кто бы ему поверил? Кто поверит королю, чья мощь, покой и успехи — все держалось на традиционных для Польши лжи и надувательстве? К мечу и самопалу необходимо стало добавить еще и распятья в руках усердных ксендзов. На некоторое время это поможет шляхте продержаться у власти, потому что простой народ пока что и. с саблею в руках покоряется кресту..

Вот какие широкие планы строились в надежде на унию. Самое время было действовать. Большая часть опасного казачества сложила свои головы на Солонице. Пока поднимутся другие — по всей Украине будет орудовать армия ксендзов и попов, помогут и богобоязненные женщины.

Ян Замойский вздохнул от этих мыслей-мечтаний. Вчера принимал у себя Станислава Жолкевского. Не тем стал Станислав после своей победы над своевольным казачеством украинским, после того, что привез условия, подписанные в Киеве с сечевыми казаками и привел пленного Наливайко!

Неожиданно вошла служанка Барбары:

— Пани Барбара просит вельможного пана в покои ее мощи.

Его пригласила жена в свои комнаты! Этого не случалось со дня их возвращения из Стобница. Приехав, Барбара замкнулась и жила затворницей. Чем и как жила, с кем разговаривала, кроме своего отца, — Замойский не знал. Готов был простить ей все, лишь бы заговорила с ним, улыбнулась, как близкому другу, и взгляд женский, теплый подарила бы…

Барбара вышла навстречу мужу. В движениях — спокойствие, глаза — как после тяжелой болезни, в костюме — подчеркнутая сдержанность. Такой — не разгадаешь.

Замойский заговорил с порога:

— Надеюсь, не болезнь Томаша, ясная моя, заставила вызвать меня?

— Нет, нет, Янек… Не сердишься ты на свою Барбару, что оторвала тебя от политики, этой непобедимой моей соперницы?..

— Как видишь, одно твое слово, Барбара, победило….

3амойский взял обе руки жены в свои и по очереди целовал их. Едва сдержался, чтобы не обнять ее, как после долгой и тяжелой разлуки. А она спокойно смотрела на совсем поседевшую голову мужа. Были минуты, когда по-женски искренне жалела этого человека. Но — не больше.

— Вчера, Янек, меня посетил этот… увенчанный славой победителя пан Станислав. Я ненавижу этого человека и приняла его только ради тебя.

— Благодарю, милая, за уважение. Что случилось у пана Станислава, что он навещает тебя?

Отошел и сел в легкое парижское кресло. Сообщение жены опять напомнило подозрительные отношения Жолкевского с Христиною и Гржижельдою…

— Пан Станислав зло потешался надо мной за мою шутку в Стобнице про золото на его сабле. Он, неизвестно почему, грозит мне казнью этого… Наливая.

— Угрожает казнью?

— Да, Янек… угрожает, и… я должна быть искренней, как была до… сих пор: пан Станислав неравнодушен ко мне. Эта противная тварь взяла себе в голову, что я питаю какие-то чувства к тому казаку. Он намекнул… что выпустил бы его…

—: За какую цену, Барбара?

— За самую дорогую, Янечку, милый мой… — впервые так ласково обратилась к мужу взволнованная Барбара.