Налог на недвижимость

— Ты с ума сошла, час ночи, куда ты звонить собираешься? Лежали эти документы семьдесят лет, полежат до утра. А завтра звони на здоровье. Только не выпаливай все сразу, она не поймет. Лучше спроси сначала, как звали ее дедушку, где он жил, чем занимался…

Признав правоту Дениса, я неохотно стала собирать бумаги обратно в папку. Он поднялся, протянул руки ко мне и сказал:

— А не пойти ли нам баиньки?..

* * *

На следующий день, в субботу, я никуда не звонила. Мы поздно проснулись, позавтракали и пошли в парк. Пройдя древнеримские колонны, остановились под большой аркой, нависавшей над морем. Дашка несла огромный зонтик, который немедленно воткнула в песок, и побежала купаться. Денис достал из пластиковой сумки-холодильника ледяную колу и растянулся на песке. Я сидела рядом и размазывала по ногам защитный крем.

— Дай мне, — сказал он и отобрал у меня тюбик. — Повернись, я помажу тебе спинку.

Мне было хорошо. Ленивое спокойствие охватило меня. Я немного не выспалась, но это было приятное ощущение легкой усталости. Денис водил ладонью по спине, и ему это занятие нравилось не меньше, чем мне.

— У тебя такая белая кожа, — промурлыкал он, круговыми движениями втирая крем. — Невозможно поверить, что ты натуральная брюнетка.

— А тебе больше нравятся блондинки? — разнежившись, сказала я, не подумав.

Денис убрал руку.

— Ну зачем ты так…

— Ладно, не расстраивайся. Я сказала без всякого умысла.

— Лера, каждый день я прокручиваю в голове: почему ее убили, кто это сделал? И не могу понять. Кому Татьяна мешала?

— Дениска, ты говорил, что она срочно тебя позвала. Что такого срочного она тебе сообщила?

— Я и сам пытаюсь это понять. Запой, в котором я ее застал, пьяные слезы — все это было так на нее не похоже! И еще Малявин, который зашел без стука, как к себе домой. Словно она рабыня какая-то…

— А ведь я знакома с твоим Малявиным. Совершенно бандитская физиономия.

— Как? Откуда ты его знаешь?

— Разговорились в гостинице «Дан-Панорама». Я там была на лекции. Кстати, с ним был еще один.

— Круглов? — спросил Денис.

— Нет, какой-то Аркадий, похожий на тракториста из старых фильмов.

— Я такого не знаю, — покачал он головой.

— А еще там был Гарри, говорят, что его приставили переводить вместо тебя.

— Это наш инженер. Хороший парень, недавно приехал из России.

— А кто такой Круглов? Ты рассказывал, что он их главный программист. Но почему тогда на всех презентациях, встречах с прессой появляется Малявин, а о Круглове никто не знает?

— Зачем? — удивился Денис. — У каждого своя работа. Алексей, Круглов то есть, работяга, щелкает программы как семечки.

— Сколько ему лет? — спросила я.

— Около сорока, а что?

— Ничего, просто подумала, если он такой умный, то почему Малявин всем заправляет?

— Я приглядывался к их отношениям и понял, что Малявин Круглова даже побаивается. Есть у Алексея авторитет. Малявин что? Выскочка, новый русский. А Круглов — гениальная голова. Это сразу видно.

— Где была эта гениальная голова, когда убили Татьяну?

— Дай подумать… Вспомнил, за день до убийства Круглов улетел в Москву. Мы с ним предыдущим вечером разговаривали и он сказал, что ночью летит в Россию… Знаешь что, давай закругляться. У тебя дочка из воды не вылезает, уже синяя, как баклажанина, а мамаша шпиенов ловит. Пошли!

* * *

Узнав, что Марина бывает дома лишь по утрам, я отправилась к ней в девять часов, прихватив кулек фисташек. Она встретила меня какая-то взъерошенная.

— О! Валерия, заходи. Очень кстати.

— Да? — удивилась я, протягивая кулек. — Случилось что-нибудь?

— Учу ивритские глаголы. Учительница назадавала — за неделю не справлюсь. Это просто ужас! Ужас!

— Ну ужас, — согласилась я, — но не ужас, ужас!

— Что? — переспросила Марина.

— Так, цитата из анекдота.

— Ой, расскажи, а то совсем шарики за ролики заходят.

— Приходит мужик в публичный дом. Выбрал девушку, зашел к ней в комнату. Через полминуты она выскакивает из комнаты с криком: «Ужас! Ужас!» Мадам движением брови посылает к нему другую. И та то же самое — выбегает и кричит: «Ужас! Ужас!» Ничего не поделаешь, надо спасать честь заведения, и мадам сама входит в комнату. Ее нет полчаса, час. Наконец через два часа она спокойно выходит из комнаты и равнодушно пожимает плечами: «Ну ужас, но не ужас, ужас!»

— Так что давай сюда твои несчастные глаголы, — предложила я, — сейчас мы с тобой разберемся, какой это ужас.

Марина, отхохотавшись, протянула мне тетрадку. С заданием мы справились за полчаса, и я спросила:

— Как звали твоего деда?

— Лева, а что? Опять что-нибудь проверяют?

— Он Лева был по паспорту? — спросила я с надеждой. Уж очень жалко было бы, если бы рухнула такая красивая догадка.

— Нет, по паспорту он был Лейба. Просто папу моего все зовут Исаак Львович.

— А чем он занимался, твой дед?

— Папа рассказывал, что он сидел в своем магазинчике и торговал всякими вкусными штуками, вроде сливочных тянучек. Он никогда в жизни не ел таких вкусных конфет, как у деда в лавке.