Налог на недвижимость

— Я хочу пить, — сказала я на этот раз по-английски, — и еще таблетку от головной боли из моей сумочки. Вы меня чуть не удушили какой-то гадостью. Кто вы такие? Я израильская гражданка, а вы, если не говорите на иврите, следовательно…

— Помолчите, Валери, или как вас там, — рявкнул он уже на английском, но я не дала ему договорить.

— Это вы обратите внимание на свое поведение! — взорвалась я и вскочила с дивана. — Вы думаете, что находитесь в своей криминальной России?! По-моему вы крупно ошибаетесь, воображая, что вас здесь испугаются так, как в вашей вотчине там…

Не успев договорить, я была схвачена двумя молчаливыми охранниками. Не знаю, что они собирались со мной делать, но дверь внезапно открылась, и в комнату вошла Марина. Увидев, кто шел за ней, я вновь упала на диван — ее ввел в кабинет мой бывший муж Борик.

— О, какая у нас гостья! — воскликнул хозяин кабинета. — Валерия, как зовут вашу подругу? Мне ее представили как француженку Мадлен. Но сдается мне, что она такая же француженка, как и вы.

Конечно, глупо таращить глаза — это совсем не та реакция, которая присуща интеллигентному человеку. Но, впав в состояние ступора, я сумела не вскрикнуть при виде Бориса. Хотя чему было удивляться? Я знала, что он связан с фирмой «Интеллект-сервис».

Конечно, Борик меня заметил, но, в отличие от меня, он флегматик и лучше умеет владеть нервами. Наш мгновенный обмен взглядами не дал никому в комнате повода заподозрить, что мы знакомы и где-то даже бывшие родственники.

Марина бросилась ко мне:

— Лера! Что все это значит? Ты что-нибудь понимаешь?

— Успокойся, Марина, — сказала я на этот раз по-русски. — Мы попали к воспитанным людям. С нами прекрасно обращаются, пригласили в гости, уложили спать…

И я с вызовом посмотрела на парочку за столом.

Аркадий чуть не задохнулся от изумления. Он громко вдохнул воздух, а выдохнуть не смог, только вращал глазами. Вид у него был преглупейший. А худощавый в костюме видимо предугадывал такой поворот событий, поэтому он только слабо улыбнулся.

На лицах охранников и моего бывшего мужа, стоявших вдоль стен кабинета, вообще ничего не отразилось.

— Ах ты… — наконец выдохнул побагровевший Аркадий, — придуривалась, значит, переводить просила. А сама-то все секла…

— Представь себе, — огрызнулась я, — и про ножки, и про койку, и как вы с Малявиным денежки тратите на этих, как их, прошмандовок из массажных кабинетов.

Аркаша не ожидал от меня такой прыти. Он испуганно покосился на худощавого и ничего не ответил.

— Интересно, — протянул худощавый, — смотрю я на вас, милые дамы, и не нарадуюсь. Что еще новенького расскажете? Кстати, дорогая, вы так и не сказали, как к вам обращаться, — он усмехнулся, глядя на мою подругу.

Если бы мы сидели за столом, я бы успела наступить Марине на ногу. Но мы сидели на диване, поэтому я была ограничена в средствах воздействия. Но, как ни странно, она меня поняла.

— Какое ваше дело? — буркнула Марина. — Я совершенно не хочу с вами знакомиться.

— Ну это легко устроить, у нас есть кое-кто, близко с вами знакомый… — он поднялся с дивана, подошел к двери и приказал:

— Натана ко мне!

Через несколько секунд в комнату вошел Натан. Увидев Марину, он подошел к ней и взял ее за руки:

— О! Какая встреча! Мариночка, дорогая, дай я тебя поцелую! С приездом!

— Уйди, подлец! — она отпрянула от него. — Это все из-за тебя! Какого черта тебе понадобились мои метрики? Мало мне было неприятностей в аэропорту, так ты еще и здесь влез! Что вам от меня надо?

— Ты была такая красивая девочка, когда мы встретились около «Машбира». Я тебя сразу и не признал!. А потом все думал и думал, где мог видеть такую примадонну?

— Хватит выламываться, противно! — бросила я.

Голос Натана из приторно-сладкого тут же стал угрожающим:

— Заткнись, сука. Довыпендриваешься у меня… Живо тебя обломаем, еще и понравится.

Мне нечего было терять, и я обратилась к худощавому:

— В конце концов, это неприлично. Вы, хотя и не по нашей воле, привели нас к себе, но до сих пор я не знаю, с кем имею честь…

— Можете обращаться ко мне Алексей Алексеевич, — осклабился он.

Вот так номер! Это был Круглов собственной персоной. Не хотелось бы, чтобы он знал о том, что я знаю, что он знает о важности документов в папке… Я запуталась окончательно и сказала:

— Мы здесь не привыкли к таким длинным именам. Не обидитесь, если я буду называть вас просто Алексей?

Марина сидела на диване, ерзая, как на сковородке. Наконец она не выдержала и захныкала:

— Я тебе говорила, не вмешивай меня в твои дела. Я боюсь! Что теперь будет?

— Перестань! — сказала я в сердцах. — Взрослая барышня, а распустила нюни, ведешь себя, как трусливая собачонка.

— А ты знаешь, кто они? — заорала Марина, тыкая пальцем почему-то в Борика. Видимо, он произвел на нее неотразимое впечатление. — Это же мафия! Ты давно уехала, в твое время еще не было таких, а я знаю, чего можно от них ожидать! Убьют, зарежут и…

— Никто не узнает, где могилка моя… — вдруг пропел «тракторист» Аркадий.

— Не ерничай! — остановил его Круглов.