Налог на Родину. Очерки тучных времен

Суть культа в следующем. Во время Второй мировой войны меланезийские аборигены столкнулись с потоком никогда невиданных даров цивилизации – типа консервов и кока-колы, которые на острова, ставшие военными базами, доставляли американские самолеты. Эти удивительные вещи были прозваны местными жителями «карго» – cargo, груз. Когда война окончилась, самолеты улетели и поток карго иссяк, то аборигены решили приманить его обратно. Они стали расчищать взлетные полосы и строить на них неотличимые от настоящих самолеты, вышки диспетчеров и т. д., только из пальм и бамбука. Они уверовали, что если построят такие же самолеты, как у американцев, то божество вспомнит про них и вернет карго.

С тех пор про карго-культы написаны сотни статей и десятки книг, а исследователи обнаружили, что такие верования нередко возникают там, где наивная цивилизация хочет рывком приобщиться к плодам цивилизации изощренной. Первые карго-культы и появились в конце XIX века: например, на Фиджи. Закономерность, однако.

И вот эти закономерности я хотел бы проверить на российской действительности – разумеется, понимая, что возмущу всех, кто искренне верит, что такое сравнение оскорбительно для великой державы. Но возмущение может вызвать даже невинное «а в чем же это величие?» – хотя, казалось бы, доказательств, кроме полета Гагарина в 1961-м, должна быть тьма.

Про упомянутое «Сколково» я обещаю далее упомянуть еще, но пока давайте о новости более свежей, то есть о строительстве в Сочи гоночной трассы Formula 1. Если кто пропустил: 14 октября генеральный промоутер «Формулы 1» Берни Экклстоун (похожий на Энди Уорхола пожилой господин с железной хваткой) в присутствии Владимира Путина (чья хватка тоже сомнений не вызывает) подписал договор, согласно которому Краснодарский край получает право проводить знаменитые гонки с 2014-го по 2020 год. Имена прочих подписантов, а также потенциальных заказчиков и подрядчиков я опущу, чтобы лучше был виден уровень сделки.

Новость мгновенно и положительно была оценена руководителями команд «Феррари», «Макларен», «Рено» (за последнюю выступает наш гонщик Виталий Петров). Я же в жажде подробностей позвонил своей коллеге, комментатору чемпионатов F1 Оксане Косаченко. Она – как бы поточнее? – по отношению к «Формуле» примерно то же, что Виктор Гусев по отношению к футболу, когда бы другие футбольные комментаторы исчезли.

Оксана сказала, что приветствует строительство сочинской трассы и Виталий Петров приветствует тоже, хотя, например, пока непонятно, какую из 66 существовавших в мире «формульных» трасс сочинская будет напоминать. То есть будет ли это круглогодичный автодром, как на острове Яс в Абу-Даби, – или же часть трассы пройдет по городу, как в Монте-Карло. В любом случае, сказала Косаченко, надо понимать, что это минимум 200 миллионов евро, но дело того стоит.

(Я чуть не хмыкнул: делов-то! 200 миллионов! Пара километров московского Четвертого кольца…)

А вот теперь, прежде чем разделить общий восторг, ответьте, пожалуйста: сколько автодромов (не «формульных», а просто спортивных) существует, например, в таких странах, как США или Франция? Или, например, в Мексике?

Не мучайтесь. В США – 242, в Мексике – 20, в Великобритании и в Японии – по 19, во Франции, Испании, ЮАР – по 9.

На нескольких я был. И был потрясен космическими центрами управления, системами увлажнения трасс с имитацией разнообразных погодных условий и прочим техническим фаршем. И когда после автодрома Paul Ricard в Провансе (это там выгуливают свои «феррари» и «ламбо» жители Лазурного берега) попал на подмосковный автодром в Мячкове, то в остолбенении закрыл глаза. Это было какое-то Хомячково. Слезы капали.

В великой России сегодня, по сути, всего три автодрома. По этой причине у нас еле жив профессиональный автоспорт, не говоря уж про массовый. По этой причине наш владелец спорткара обречен на глуповатую демонстрацию амбиций у ресторана «Причал» на Рублевке, но лишен возможности превратиться в gentleman-driver, «водителя-джентльмена», полупрофессионала. Негде превращаться, понимаете ли.

И сочинское Сколк… тьфу, то есть сочинская «Формула» на этом пустом фоне – она, конечно, самолет, но все-таки слегка бамбуковый.

Потому что внутренний смысл соревнований уровня «Формулы» – быть украшением, жемчужиной автоспорта. А смысл автоспорта – быть украшением, жемчужиной на фоне сети хайвеев, автобанов и прочих многополосных дорог, по которым передвигаются обычные машины. А Олимпийских игр – быть жемчужиной спорта как такового. А «Сколково» – быть жемчужиной науки и образования.

Но хоть один из мужчин с железной хваткой может мне объяснить, почему, скажем, готовясь к Олимпиа-де-2012 в Лондоне и нацеливаясь на рекорды, мы четвертый год держим без воды бассейн школы Олимпийского резерва в Москве на Миуссах (да-да, денег нет и неизвестно: позвоните директрисе – услышите плач Ярославны).