Налог на Родину. Очерки тучных времен

Дело в том, что моя жена – ресторанный критик. Мои супружеские обязанности – ходить с женой по ресторанам. И я исполняю их с тем же воодушевлением, что когда-то в свой первый брачный обед. (Ах какой был обед! В ленинградском кафе «Тет-а-тет». Это было первое постсоветское кафе, его сделал драматург Генрих Рябкин. Все столики были на двоих. Играл тапер. Свечи отражались в ведрах с шампанским. Рябкин, в твидовом пиджаке, шейном платке, элегантный, как Мефистофель работы скульптора Антокольского, орлиным взглядом следил из-за двери кухни, счастливы ли гости. Мы – были.)

У нас, конечно, в семейной жизни всякое случалось. Жена без меня летала на гастрономический фестиваль в Гонконг и потом говорила, что Гонконг стал любовью ее желудка. А я изменял ей со стейками в Нью-Йорке и с лобстером в Бостоне (но вы бы видели этого лобстера, сваренного в атлантическом кипятке! Вы бы и Родине с таким лобстером изменили!).

Но в целом – по ресторанам вместе. И в радости и в горе. И к индусам на Бэйсуотер в Лондоне, и к евреям в Марэ в Париже, и к ресторанному гению Мнацаканову, в «Рыбу на даче» под Сестрорецком, где подают не чебурек с бульоном, нет! Там знакомят гневного, пылкого Тамерлана с Европой, покорной и нежной! И сватовство свершается у вас во рту!

Все эти прелестные картинки я нарисовал не затем, чтобы превратить свой текст в фистулу для опытов академика Павлова. А для того, чтобы поделиться: мы, русские – гастрономически восприимчивая нация. Даже те, кто кричит, что, кроме картохи с сосисками, ничего не приемлет. Потому что даже они прекрасно отличают пожаренную со шкварками картошку, подернувшуюся корочкой стыда за свое деревенское происхождение, и сочнейшие, помнящие луга и буренок сосиски – от гадости с крахмалом. И я отнюдь не банальности пишу, потому что разная восприимчивость к раздражителям и отличает нации друг от друга. Французы или бельгийцы – те гурманы. А голландцы, с их молочно-картофельной культурой, – нет. Англичанам же и вовсе медведь на язык наступил, в Лондон берите с собой чемодан консервов, – но зато тончайше чувствуют архитектуру и дизайн. В отношении которых, в свою очередь, у русских вкус слаб: посмотрите на кошмар наших новостроек и загородных поселков…

Так вот, это к тому, что, вопреки российской гастрономической одаренности, мы с женой в России страдаем. Первое страдание состоит в том, что у нас приличной отечественной кухни не найти. То есть, конечно, в Москве выдает ежедневный спектакль кафе «Пушкинъ» (партер и ложи блещут запонками бизнесменов и дипкорпуса). И в Петербурге есть отличная, хотя и дорогая «Рюмочная № 1». Далее – пустота. Закончились эксперименты с высокой русской кухней шефа Ильи Лазерсона. Из не то чтобы низкой, но повседневной жизни исчезли пельменные, пирожковые, бутербродные, да и те же простые рюмочные (а что? соорудить на закуску соленый груздь или рыжик в сметане, плюс селедочку с лучком под белоголовую – такое же искусство, как искусство испанских тапас). Русская кухня сегодня живет на правах либо рабыни в придорожных харчевнях, где дальнобойщик уминает борщ, щи, солянку (качество – на «троечку»), либо наложницы в шалманах, где икра, блины, шоу в кокошниках, цыгане, медведи и прочая интуристская лабуда.

По-настоящему массовая, популярная, повсеместная кухня в России сегодня – это японские роллы. С дополнениями из апеннинской кухни. И меню заведения, претендующего на поток посетителей, которые, в свою очередь, претендуют быть модными, таково: салат «Цезарь» (в компании «Нисуаза» и «Греческого», а также, для ублажения фитнес-девиц, – руколлы с креветками) + паста + пицца + дорада (для фитнес-публики побогаче) + стейк (не спрашивайте только, какого вызревания) + тирамису с чизкейками + кальян. Поверьте, именно так обстоит дело повсюду: и в Казани, и в Рязани (где, однако, не найти ресторана с местными пирогами «с глазами», – их едят, они глядят).

А теперь ответьте: почему все эти «Япоши», «Японы мамы», «Части суши», «Суши весла», «Японские городовые» победили в битве при ресторанной Цусиме? Нет-нет, предположение, включающее слово «экзотика», неверно. Хотя бы потому, что в России, за исключением Петербурга с его двумястами китайскими шалманами, нет пристойной китайской кухни, куда более экзотичной и яркой – с ее рыбами-хризантема-ми, жареным бамбуком и мясом в кисло-сладком соусе. Нет даже на Дальнем Востоке, не говоря уж про Москву, где искать хороший китайский ресторан – за исключением «Дружбы» на Новослободской, он на «четыре с минусом» – гиблое дело.