Наложница для нетерпеливого дракона

Робер с разбегу врезался головой в стену, рассчитывая этим ударом оглушить терзающую его голову тварь, но в самый последний момент дракон успел соскользнуть ему на плечи, и Робер со всей мочи ударился черепом в камни, едва не потеряв при этом сознание. Маленький дракон съежился, подрагивая, и перепуганному Роберу показалось, что он слышит издевательское хихиканье над плечом. Крылатый демоненок снова вспрыгнул измученному ворону на голову и больно куснул за бровь, скорее нарочно зля противника, чем нанося ему серьезное ранение.

Острые зубы дракона, зловеще лязкая, глубоко впились в нос Робера, прокалывая насквозь хрящи, дробя мелкие косточки на переносице, и Робер, захлебываясь собственной кровью, снова завопил, бестолково размахивая руками. Но вместо кислорода в его горло ворвался огненный смерч, всепожирающее пламя, сжигающее голосовые связки и выжигающее легкие, и Робер, сходя с ума от боли, задыхаясь, ринулся к окну в надежде глотнуть хоть каплю холодного ветра, чтоб остудить тлеющие угли внутри себя.

Он вывалился из окна почти наполовину, разевая оплавленный, почерневший, потрескавшийся рот, и дракон, хладнокровно ухватив его за волосы, вонзив когти в дрожащие мышцы на шее, лишь подтолкнул дергающееся тело вперед, отправляя Робера в последний его полет — вниз, вниз с Башни Воронов, прямо на черные камни, под ноги подоспевшему Эрику…

Так бесславно закончил свою жизнь последний Король Воронов, так ничего не исправив и не добившись в своей жизни.

Глава 21. Солнце из-за туч

Эрик чувствовал, что жизни в нем осталось так мало, что она уже не согревала его большое тело.

Невеста, желая быть самой красивой в этот день, надела платье с глубоким вырезом на груди, и тяжелое золотое ожерелье, а Эрик, продрогнув ночью в своей пустой спальне, накинул поутру перед дорогой на плечи подбитый мехом чернобурой лисицы плащ. Невеста его сидела в открытой прогулочной коляске в одном платье, с тонкой фатой на смоляных волосах.

Венчание должно было пройти в городской ратуше, при большом стечении народа, Анна хотела выглядеть в этот день как можно более эффектно, и не только для того, чтобы потешить свое самолюбие, но и чтоб понравиться жениху. Ее темные глаза, с надеждой заглядывающие в лицо Эрику, то и дело наполнялись слезами, потому что в там она видела лишь безразличие и холодность. Эрик, замечая ее взгляд на себе, отворачивал бледное лицо и зябко передергивал плечами, кутаясь в тяжелый плащ.

— Что с тобой? — спрашивала Анна заботливо. — Ты болен?

— Ты еще спрашиваешь? — ровным голосом отвечал Эрик. — Ты убили меня.

Он отворачивался от Анны, поглаживая коня по блестящей шерсти, и Анна готова была разрыдаться от горя, разрывающего ей душу. Любимый не желал ее; не хотел ни минуты, не думал о ней и не обращал внимания, и надежды на то, что он когда-нибудь изменит свое отношение к ней, оставалось мне меньше.

— Прошу тебя, — с отчаянием крикнула она, прижимая тонкие пальцы к груди, — не будь так жесток ко мне! Ты причиняешь мне боль! А ведь нам жить вместе и растить дитя, — от ее слов Эрик нервно дернулся, как от удара, вставил ногу с тремя и в одно движение взлетел в седло.

— Едем, — сухо распорядился он. — Покончим с этим быстрее.

Что-то доброе и светлое шевельнулось в душе девушки. Горька показалась ей участь нелюбимой жены, и нелюбящий муж ей тоже стал не нужен. Возможно, она хотела использовать последний шанс сейчас, до заключения брака, примириться и обрести что-то общее с Эриком, хотя бы простое теплое чувство в ответ.

— Постой, — взмолилась она. — Не спеши! Давай поговорим, просто поговорим друг с другом. Скажи мне — неужто наша жизнь друг с другом дальше будет так же безрадостна, как сейчас?! Оглянись: мы молоды и полны сил. Впереди нас может ждать прекрасное будущее. Счастье. Неужели ты откажешься ото всего ради призрака девчонки, которая убежала от тебя? Она выбрала свой путь. Так отчего нам с тобой не пойти своим? Сделанного не вернешь; что произошло, то произошло. Но весь можно попытаться с этим жить.

— Не буду я с этим жить, — грубо ответил Эрик. — Как жить с мыслью о том, что я — чудовище, которое разрушило свое счастье!? Едем скорее; обвенчаемся, и покончим с этим. Ты обретешь законную власть над всеми моими богатствами — достаточно этого, чтобы загладить мою вину перед тобой? Затем я уйду. Силы уже покидают меня.

Анна едва не расплакалась, слушая эти неумолимые слова.

— Но я не хочу, чтобы ты умирал, — всхлипнула она. — Отчего ты так упрям?

— Твои слова ничего не изменят, — отрезал Эрик. — Я останусь жить, если только само небо даст мне знак, что жизнь моя нужна в этом мире.

Внезапно резкий яростный крик нарушил сонную снежную тишину. Крик этот Эрик не спутал бы ни с каким иным: то дракон принимал вызов и оповещал об этом весь свет, готовый драться. От неожиданности Эрик замер, пораженный тем, что его слова о небесном знаке внезапно воплотились в жизнь, и поднял голову, чтобы увидеть, что за дракон осмелился появиться в его владениях.