Наложница тирана (СИ)

Офелия не знала, как называется деревня и все же ей удалось найти общий язык с другими детьми. Языка она их тоже почти не понимала. Говорила сухо, могла ответить на пару простых вопросов и сказать несколько слов на ломаном языке. Но это не помешало завести пару друзей.

Тем же вечером, когда они приехали, а матушка с бабушкой пошли на речку, Офелия присоединилась к местным детям и стала играть в догонялки. Как она поняла из их слов, бегать можно только по деревне, а убегать на дорогу запрещено правилами. Оказавшись в невыгодной ситуации, девочка рванула на речку, где перепрыгнула через забор, ловко пробежала под коровой, чуть не сбила человека с пустыми ведрами и махнула за угол избы, скрывшись из вида преследователей. Она так устала и выдохлась, что склонилась на корточки и припала к земле, стараясь перевести дыхание. Пока преследователи пытались поймать другую добычу, Офелия посмотрела на брошенную кем-то телегу, за которой, стоя на коленях, стирала матушка и бабушка. Они о чем-то говорили, и Офелии стало это интересно. Чтобы не попасть на глаза детей, она юркнула в высокую траву и прокралась к телеге, под которую улеглась и посмотрела на родителей.

— Ты ему ещё не сказала? — спросила Алекса, оттирая пальцами пятна грязи на платье дочери.

Они почему-то говорили вполголоса, поэтому Офелия сделала ещё один шаг и вытаращила ушки на макушки.

— Боюсь, он воспримет это не так, как я бы этого хотела, — ответила Жасмин. — У меня всегда были непростые взаимоотношения с мужчинами, но это уже что-то совсем ненормальное.

— Тебе придется об этом рассказать, — настояла Алекса. — Сейчас, пока срок недостаточно большой, Иван может и не заметит. Но что будешь делать, когда живот начнет расти? Беременность это бремя для двух человек. Тебе ли не знать.

— Знаю… — вздохнула Жасмин. — Но я боюсь, что опять случится беда. Родила четверых детей, а все равно осталась в полном одиночестве. Говарда убили, Лару отобрали, мой бедный Тобис скрывается от короля, а последнего сына я даже не увидела. Император отобрал своего наследника, словно я не имею к нашему сыну никакого отношения. А ведь это я мать, Алекса! Я родила мальчика. Так почему мужчины считают, что у них есть право отбирать наших детей? Где здесь справедливость?

— Мир всегда был суров к женщинам, — промолвила Алекса. — Мы это знали, Жасмин. Девочек с самого детства воспитывают, как свиней на убой. Всё для мужчины, который рискнет и осмелиться жениться на тебе. Если бы не мой добросердечный и мягкий отец, я бы давно сгинула в твердыне. Такова судьба женщин, зависимых от мужчин. Знаешь, а ведь хочу это изменить. Когда Офелия займет трон королевства Шарджа, я изменю большую часть законов, чтобы сделать женщин равными мужчинами. Может тогда никто не станет вытирать об нас ноги и считать, что мы кому-то обязаны. Честно говоря, я не знаю, какие законы в княжестве Патус, но ты все равно должна рассказать Ивану. Он отец вашего будущего ребенка. И чем дольше ты будешь это скрывать, тем больше может быть последствий этих решений. Одно знаю точно. Я тебя в обиду не дам. И если он выставит свои права на вашего ребенка, я перережу ему горло, но не позволю забрать ещё одного брата или сестру. Хватит с меня потерь.

— Так говоришь, словно мы полноценная семья, — улыбнулась Жасмин. — Алекса, мы обе знаем, что я не твоя мать. Я всего лишь вдова твоего покойного отца, которая не претендует ни на земли, ни на имя. Я одинокая Жасмин Рема, оставшаяся без мужа и детей.

— Я и Офелия — мы твоя семья, Жасмин! Да, мы не полноценная семья, но мужей не выбирают. И родственников тоже. Ты мать моих братьев и сестры. За тебя я убью любого, кто посмеет обидеть твоего ребенка.

— Спасибо за добрые слова, дочка… — улыбнулась Жасмин. — Если ты не возражаешь, я бы хотела поговорить с Иваном и рассказать ему о том, что жду ребенка.

— Иди, — сказала Алекса. — Я закончу.

Когда бабушка встала с колен, поправила платье и пошла в сторону трактира, матушка рассержено бросила мокрое платье в таз и рухнула на землю. Офелия не знала, откуда у матушки взялась эта злость, поэтому вылезла из-под телеги и не спеша подошла к ней.

— Подслушивать нехорошо, Офелия, — промолвила Алекса.

— Простите, матушка, — опустила голову девочка. — Скажите, а правда, что у бабушки будет ребенок?

— Правда, дочка, — тяжело вздохнула Алекса. — У твоей бабушки будет малыш, который станет твоим дядей или тетей.

— Так ведь он будет совсем маленьким.

— Об этом мы поговорим, когда ты станешь чуточку старше.

Офелия подняла глаза и увидела тревогу в лице матушки. Алекса была чем-то обеспокоена, и это очень волновало трехлетнюю девочку.

— А почему вы сердитесь?