Наложница тирана (СИ)

— Но она не часть твоего мира, отец, — напомнила Ингрид. — Она не северянка. То, что ты спишь с её матерью, не даёт тебе никакого права. Видимо, ты так стар, что забыл об этом. Этой девочке не нужно воспитание, ей нужен отец. Когда мы поплывём на юг? Честно говоря, я тоже устала от этого затишья.

— Наберись терпения…

— Я три года жду! Мой топор жаждет крови, отец! Я хочу сражаться. Во мне кипит кровь и желание убивать. Если бы не эта иноземка, мы бы давно напали на клан Харриса.

— Всё никак не успокоишься? — улыбнулся Бьорн. — Дочка, в тебе кипит не кровь, а нечто совсем другое. Не может простить старого дурака за то, что отверг твою помолвку с его дочерью.

— Мы любим друг друга! — вскочила Ингрид. — Не ты один заслуживаешь женского внимания, отец! Я тоже хочу любить и быть любимой. Ора — прекрасная девушка, с которой мы выросли. Мы с ней спали в одной кроватки, вместе играли, учились, сражались. Но Харрис, сын Толгофа отдал мою любимую своему лучшему войну, который отказался принять мой вызов. Я заслужила большее, отец. Больше, чем прозябать в этой глуши и нянчить семилетнюю девочку. Прошу тебя, пока снег ещё не сошел, давай съездим к конунгу Харрису. Он тебя послушает. Тебя все уважают. А если он откажется, мы нападём и заберем Ору силой.

Бьорн доел похлебку, обглодал кости и вылезал тарелку, после чего вытер ладонью влажную бороду и отрыгнулся.

— Я ведь уже говорил, — напомнил он. — Никаких битв, пока не сойдет лед. Что до клана Харриса, ты и сама знаешь, что мы не можем на них напасть. Они согласились принять участие в войне…

— Но это не наша война! — заявила Ингрид вполголоса. — Чем околдовала тебя эта Алекса? Зачем ты рискуешь всем, ради этой женщины? Для чего и кого мы будем сражаться на войне, которая к нам не имеет никакого….

— Ошибаешься! — ударив по столу, повысил голос Бьорн. — Пусть люди называют это войной, бойней или чем-то другим. Но для нас это поход, в который мы пойдем ради будущего кланов. Какой прок сражаться друг с другом, если Алекса Масур предлагает нам врага, не только достойного легенд, но и богатого настолько, что мы северные кланы надолго забудут о вражде?

— Но набеги — часть нашей жизни, отец!

— И к чему это привело твоих братьев? Напомнить, что в набегах два твоих брата погибли, не дожив до пятнадцати лет? Ты и сама прекрасно понимаешь, что на севере нет ничего, за что можно сражаться. Да, можешь возразить и сказать про любовь. Ингрид, вот что я тебе скажу. Ради любви необязательно проливать кровь потенциальных союзников. Примем участие в этом грандиозном набеге, получим золота, сколько сможем унести и тогда, если муж твоей Оры выживет, ты сможешь решить этот вопрос по-другому. Ну а если он погибнет, тебе не придется ничего делать. Думаю, Ора сама придет к тебе. К тому же, она ведь воительница и тоже пойдет с нами в поход. Что тебе ещё нужно?

— А ты уверен, что иноземка нас не обманет? Может, Алекса врёт, говоря, насколько богаты Малые земли.

— Я не вру, — выходя из комнаты, сказала Алекса. Она была укрыта шкурой медведя и не спеша перебирала босыми ногами, чтобы не сорвать с себя теплый мех. — Понимаю, что не заслужила твоего уважения. Но позволь мне это доказать. Где моя дочь?

— Я здесь, — заглянув в окошко, отозвалась Офелия. — Добрый день, матушка.

— И тебе доброго утра, дочка, — улыбнулась Алекса. — Дочка, ты можешь показать кулон, который тебе подарил император?

— Это не кулон, а серебряные часы, — поправила Офелия, пролезая в окно. Подойдя к столу, девочка сняла серебряную цепочку с шеи и положила тяжелые часы на стол.

— Открой заднюю крышку часов, Ингрид, — попросила Алекса. — Только осторожно. Не испорть часы моей дочери.

Взяв часы в руки, Ингрид почувствовала их тяжесть. Действительно, подарок достойный императора. Даже не разбираясь в ценах империи, Ингрид с уверенностью могла предположить, что эти часы стоят очень и очень больших денег. Но стоило ей открыть заднюю крышку, как на стол посыпались маленькие прозрачные стеклышки. Бьорн сразу взял один и вгляделся.

— Это бриллианты, — сообщила Алекса. — Единственное напоминание о доме, который у меня отняли. Я оставила их Офелии на случай, если со мной… случится что-то нехорошее. Один такой бриллиант в Малых землях стоят десять тысяч копий. Это две тысячи рупий, если перевести на деньги империи.

Ингрид и Бьорн сразу принялись считать и насчитали двадцать семь прозрачных стекляшек.

— Это ведь целое состояние… — промолвила Ингрид.