Наложница тирана (СИ)

Орлан тоже нехотя согласился, ибо понял чувства Алексы.

— Я ведь смогу навести племянницу? — с надеждой спросил он Дауда.

— Я приглашу вас на рождение первого наследника, — неоднозначно ответил тот. — Идем, наложница, нам пора в путь.

Алекса, посмотрев на дядю, быстро поняла, что общая боль утраты сделала их чуточку ближе. Эта боль помогла их выбрать сторону и понять, что в мире нет никого, на кого бы они могли положиться. Теперь они остались друг у друга одни, и эту связь следует сохранить, чтобы ни случилось в прошлом. Орлан совершил покушение, Алекса пристрелила его двойника, но какая теперь разница? Тонкая грань была размыта болью, которую принес в семью Ивар Остин — их общий враг.

— Не забывай меня, ладно? — улыбнувшись, Алекса обняла Орлана. — Дядя…

— Я тебя никогда не забуду, — ответил он вполголоса. — Пусть всевышние силы присмотрят за тобой, Алекса…

— Они присматривают за всеми нами…

***

Уже через час Алекса оказалась в пустыне, на протоптанной дороге, которая вела на север империи Шадаш-Тарза. Караван пустыни ехал достаточно быстро, хоть и был перегружен товарами из города Шадаш. Два десятка верблюдов были груженые сумками, сундуками, а позади каравана ехали телеги, на которых сидели вооруженные евнухи во главе главного евнуха Ыксана — мерзкого типа, как отметила Алекса. На первом верблюде ехал Малик, следом за ним ехали Шадида и Сабила, которые за всю дорогу не проронили ни слова и даже не посмотрели друг другу в глаза. За своей сестрой ехал Дауд, который, разумеется, понимал, что его наложница Алекса впервые сидит в седле верблюда, поэтому не стал мучить женщину и посадил её рядом с собой.

Алекса была смущена этому решению, впрочем, она на самом деле не знала, как управлять верблюдом. Но даже со всеми удобствами ей было не по себе. Сидя впереди своего господина, она несколько раз вздрагивала от его дыхания. Дауд, видимо, намерено дышал ей на шею, чтобы привлечь внимание. Когда этого не случалось, он мог коснуться спины наложницы, потрогать живот или погладить бедра. Такая настойчивость вызывала стыд, ибо в королевстве Шарджа такие поступки непозволительны. Однако Алекса не могла врать самой себе и прекрасно понимала, что такое внимание ей очень даже нравится.

Позади них ехала привратница Локмания — чернокожая пожилая женщина с пышными черными кудрями, которая, похоже, видела все, что происходит впереди. Эта полная привратница с трудом забралась на верблюда, а её распухшее лицо вызвало скорее отвращение, чем симпатию. Но первое впечатление было ошибочное, Алекса поняла это только после разговора с этой весьма милой и внимательной женщиной.

Пока все готовились к путешествию, Локмания подозвала к себе наложниц и рассказала, за что будет отвечать в доме Грёз. Оказалось, что на её плечах лежит не только внешний вид и этикет наложниц, но еще и их здоровье. Чуть позже Локмания призналась, что несколько раз помогала Орлану де Мессу и эта практика открыла для неё очень много нового. В разговоре с ней Алекса не повременила и сразу же рассказала о своей проблеме. Ведь в аукционном доме могли просто забыть рассказать Дауду о том, что у его наложницы есть небольшие проблемы. Локмания все выслушала, покивала головой и не успела Алекса договорить, как женщина обратилась к Дауду, взяла у него несколько золотых монет, купила все необходимые травы и прямо в дороге приготовила настойку, которую Алекса должна будет пить в ближайшее время.

Алекса давно позабыла о том, как слуги обращаются с герцогиней, и как любимый муж обращает внимание на её красоту. В пути до дома Грёз она сполна вернула все забытые чувства, которые ей очень нравились. Теперь её будут окружать образованный врач, вооруженные евнухи, на которых возложена защита дома Грёз, внимательный глава дома, влюбчивый господин Дауд, Сабила, ставшая, пожалуй, хорошей собеседницей и подругой. В окружении этих людей Алекса на секунду позабыла о своей мести, о смерти отца, сестры и племянника, даже Ивар Остин пропал из памяти. Но это было мимолетное наслаждение, которое прошло, стоило госпоже Шадиде заговорить.

— Брат, — сказала она, обернувшись к Дауду, — помнишь, как ты сказал о врагах нашей семьи?

— Помню, конечно, — подтвердил он. — В чем дело, сестра? Тебя что-то беспокоит?

— Я не хотела об этом говорить в городе, но раз уж нас окружают люди, которые будут служить в нашем доме, тебе следует знать нечто важное. Я слышала разговор двух людей в доме отдыха и меня это немного расстроило.

— Опять слухи? — уточнил Дауд.

— Может быть, это просто слухи, но речь идет об одном человеке, который тебе хорошо знаком.

— Что за человек?

— Парасат…

Услышав имя, Дауд вцепился ногтями в бедро наложницы, которая тут же вскрикнула от боли. Все обратили на это внимание, караван остановился, а Алекса, стиснув зубы, отмахнула руку господина и погладила бедро. Место, куда он вцепился, сразу покраснело, появились следы ногтей.