Наложница тирана (СИ)

— Так называется мой корабль, — повторил Бьорн. — «Забытая мелодия». Вообще-то название немного другое и я, честно говоря, не знаю языка, на котором говорят в том месте, где было построено судно. «Корабль со сложным названием» — звучит не слишком солидно, поэтому отец моего отца решил дать ему другое имя: Забытая мелодия. Все моряки сразу приняли это название и с тех давних пор мы так корабль и называем.

Алекса посмотрела на орган, стоящий напротив. В голове промелькнуло несколько прекрасных композиций, под которые она танцевала на балу. «Интересно, как будут звучать эти мелодии на этом прекрасном инструменте?» — подумала она и улыбнулась.

— Красивое название, — промолвила она, завороженная музыкальным инструментом.

Бьорн отложил курительную трубку, поднялся на колени и подполз к ней.

— Вы тоже очень красивая, — нашептал он.

Алекса закусила губу, понимая, что не может дать капитану корабля то, для чего он зачем пригласил в свою каюту и о чем сейчас думает. Брак с герцогом еще не расторгнут, а Алекса стала поборницей религиозных правил, хоть и никогда не молилась сверх меры.

— Простите, господин, я не могу, — призналась она вполголоса. — Мой муж…

— Не оправдывайтесь, — разочаровано перебил Бьорн. — Может, я и выгляжу сурово, но никогда не беру женщин силой. Это не в моих правилах.

— Благодарю, — улыбнулась Алекса.

Бьорн ответил кивком.

— Вам пора в трюм, — сказал он.

Алекса опустила голову, осознав, что сама лишилась привилегии проплыть весь путь в этой каюте. Впрочем, она все равно не могла изменить Карлу. Точно не здесь и не сейчас. Любовь еще теплилась в её душе, не давая воли новым чувствам, которые, как бы ни странно прозвучало, успел подарить ей капитан корабля Забытая мелодия. Может, виной тому аромат, сладкий дым в каюте, настроение или что-то ещё, но Алексу не волновали эти мелочи.

— Спасибо, — слезая с постели, сказала она. — Если вам будет угодно, я бы хотела послушать еще пару ваших историй.

Алекса исполнила реверанс и направилась к двери.

— Постойте, — сказал ей вслед Бьорн и она обернулась. — Прежде, чем вы уйдете, я хочу дать совет. Рано или поздно корабль доберется до города рабов Шадаш. Вам следует как можно скорее забыть своего мужа, ибо людей на невольничьим рынке будет волновать только выгода. Никто не станет спрашивать, чего вы хотите и кем был ваш муж. Вы меня понимаете?

— Я подумаю над вашими словами, господин. Благодарю за приятную беседу.

Исполнив еще один реверанс, Алекса вышла из теплой приятной каюты капитана на мороз. Ей сразу же захотелось вернуться, но в памяти еще теплилась любовь герцога Карла Масура, поэтому Алекса пошла в трюм, в свою клетку.

Смирение I

Первый месяц путешествия был тяжелым, скучным и однообразным — в особенности это чувствовали те, кто сидел в трюме. Корабль без особых сложностей пересекал великое море, держа курс на город рабов Шадаш.

Так прошел месяц и корабль, уходя все дальше и дальше от родных земель, напоминал о том, что было потеряно. Алекса вспоминала отца, с которым прожила двенадцать лет и провела прекрасную неделю, перед тем, как стать женой герцога Масура. То время она вспоминала с особым теплом, согреваясь холодными зимними ночами. Не было ни дня, чтобы Алекса не вспомнила свою сестрицу и племянника Жака, убитых несколько месяцев назад из-за глупой короны. «О, бедная Карла и её дитя, — всхлипывала по ночам Алекса, — это все моя вина». Предвестница молилась за души сестры, отца, племянника и даже Джорджа Остина, который, видимо, не смог спасти свою семью. В том не было вины молодого графа, вся вина лежала на плечах Алексы, посмевшей бросить вызов королю Ивару. Когда становилось совсем одиноко, в памяти просыпались образы любви с любимым мужем. Карл Масур стал первым мужчиной и именно он сделал Алексу женщиной, своей женой и искусной любовницей. Может, любовь её не такая, какую жаждут видеть мужчины, но Алекса была рада только тому, что в их любви созрело семя будущего ребенка, которого с таким трепетом ждала герцогиня.

Но потом Алекса оглядывалась по сторонам, видела клетку, сырые стены, ящики с товаром, а иногда суровых моряков, спускающихся в трюм за провизией. Потом в памяти появлялся человек, который отобрал все, даже любовь. Ивар Остин — от этого имени Алекса приходила в ярость, которая выжигала теплые воспоминания. Король приходил каждую ночь, чтобы позлорадствовать и посмеяться над тем, какой жалкой стала герцогиня Масур. Алекса просыпалась с криками и яростью, с которой пыталась вырваться из клетки. Однако все было тщетно. Клетка не поддавалась, а остальным заключенным и членам команды было плевать на выходки в трюме.