Наложница тирана (СИ)

Алекса тоже не стала тревожить покой соперницы. Отношения между ними оказались на том уровне, когда они просто игнорируют друг друга, стараются не переходить дорогу и ведут себя так, словно соперницы не существуют. Каждая живет по своим принципам, что обеих, разумеется, полностью устраивает. Зайна редко покидает дом наложниц, изредка выходя на улицу или в сад, а Алекса все свои силы отдает дочери. И раз уж появилась свободная минутка, фаворитка решила привести себя в порядок, а заодно столкнулась с наложницей. Впрочем, это не имело никакого значения. Даже когда Алекса стала раздеваться, распутывая паховую повязку от серебреного наряда наложницы, Зайна открыла глаз, заметила её и снова вернулась к своим мыслям, оставив соперницу наедине с самой собой.

Алекса не спеша разделась, воспользовалась небольшим железным блюдцем, в котором навела густую мыльную пену, воспользовавшись щеткой для бритья. Взяв с собой лезвие, она проверила остроту стали, покосилась на соперницу, представляя, как перерезает ей горло, прыснула и вернулась к себе, смочив промежность горячей водой, после чего, воспользовавшись пеной, намылила густую поросль волос. Ей следовало и раньше побрить себя между ног, ведь поросль стала такой большой и жесткой, что даже в шелковой одежде чувствуется дискомфорт.

— Там следует пройтись длинной и очень острой шпагой, — ухмыльнулась Зайна, заметив, чем занимается фаворитка. — Солнце, Звезды и Луна, откуда такие заросли у фаворитки господина Дауда?! — Наложница выпучила глаза, показывая удивление, словно не знала, как тяжело всем приходиться с наследницей. Похоже, господин Дауд был прав и ей совершено плевать на Офелию.

Игнорируя оскорбления, фаворитка Алекса провела острым лезвием между ног, выбривая густую поросль.

— Хочешь что-то сказать? — спросила она, не глядя на соперницу.

— Лучше брейся, — захихикала истеричным смехом Зайна.

Пропустив мимо ушей ещё одну подколку, Алекса молча, не спеша, никуда не торопясь, сидя на скамье, побрила промежность, промыла её горячей водой, прошлась ещё один раз лезвием, чтобы все было совершенно, и нанесла специальную мазь, помогающую при раздражениях. Осталось выждать несколько минут и залезть в холодную воду. Пока мазь впитывалась, за это время Алекса промыла голову, хорошо вспенила волосы и уже через несколько минут, ополоснувшись от пенной воды, забралась в бассейн, разделив место с соперницей.

— Такая фаворитка недостойна господина Дауда, — неожиданно заявила Зайна.

Алекса умылась в холодной воде и села у противоположной стенки бассейна, наслаждаясь свежестью, подаренной этим прекрасным местом. Не будь тут фаворитки Зайны, все было бы намного лучше. Однако соперница сидела напротив и никуда не собиралась.

— Позволь напомнить, наложница, — спокойно сказала Алекса, — это я родила господину Дауду наследницу. Где была твоя решимость, воспитание, порядочность наложницы, когда я воспитывала девочку? Дай угадаю. Ты сидела в доме наложниц, потому что господин не желал тебя видеть. Он тебя не хотел, Зайна. А знаешь почему? Потому что ты стала обычным предметом торга. Будешь и дальше прозябать в полном одиночестве, пока я в доме Грёз фаворитка.

— Это скоро измениться, — ухмыльнулась Зайна. — Недолго тебе властвовать в доме господина. Вот увидишь, господин Дауд пожелает сделать из наследницы будущую наложницу и начнет её обучение. Вот тогда-то тебе придется покинуть дом и вернуться к обычным наложницам. Мне остается дождаться этого момента. И да, чуть не забыла. Локмания поведала, что ты больше не можешь иметь детей. А это значит, что я легко займу твоё место.

— Можешь забирать своего господина, — вздохнула Алекса, облокотившись. — Я скоро покину дом Грёз. Меня ничего не волнует, кроме моей девочки. Так что можешь удавиться званием фаворитки и рожать до тех пор, пока не разорвет.

— Куда ты денешься? — прыснула Зайна. — Все живешь своими глупыми мечтами, бедная иноземка. Забудь про побег, глупая женщина. Тебе никогда не сбежать!

— Тебя забыли спросить… — с безразличием промолвила Алекса, закрыв глаза, чтобы насладиться покоем, тишиной, долгожданным одиночеством.

Детские кошмары

***

Материнский инстинкт — сильное чувство. Настолько, что мать, услышав крик и плач ребенка, готова выскочить из теплой кровати и не разбирая дороги, сбить в коридоре слугу, чтобы добраться до спальни напуганной дочери.

Алекса залетела в темную комнату дочери и увидела Орлана, сидящего рядом с постелью. Он отмахнулся рукой, показывая племяннице, чтобы она осталась в дверях и не мешала его работе, а сам, пересев на край постели, робко коснулся трехлетней девочки.

Офелия ничуть не напугалась волосатой руки у себя на плече. Она подняла глаза, вытерла их рукавом платья и шмыгнула, пытаясь увидеть в темноте лицо человека, сидящего рядом.

— Ты меня узнаешь? — улыбнувшись, ласково, тихо и спокойно спросил он.

— Дедушка Орлан? — вытирая глаза, узнала Офелия. — А что ты… вы тут делаете?

— Оберегаю твой сон, дорогая, — признался он. — Тебе снова приснился страшный сон?