Наложница

Проснулась я в темноте и в тишине. Поворочавшись — поняла, что также связана, как и ранее. И еще я поняла, что утвара нет. Значит, он ушел? Не поняла… Фиг с ним, главное — сейчас избавиться от медальона. О, кстати о птичках… Мой мозг выдал еще одну гениальную идею. Подтянув колени к груди, я зацепила между двумя ногами медальон и рванула его вниз, выпрямляясь. Нифига… Крепкая веревочка… А если… На колени… наступить на медальон и попытаться извернуться так, чтобы он соскользнул с меня? Ой, больно… Пол каменный, не удержишь равновесия — будет больно. Ничего… Все заново… ноги подтянуть, с бока на коленки перевернуться, нащупать коленками медальон, низко наклониться к земле и снова…

Я чуть не закричала, когда медальон таки сполз с меня. Прикусив губу, я вздохнула с облегчением. Теперь что? Добраться до двери… Вопрос: в какой стороне находиться дверь? Правильно, не помню. Чуть не заплакав, я начала медленно передвигаться к двери. Попросите кого-то связать вам ноги и руки — а потом одеть вас в юбку — и попробуйте таким образом из лежачего положения куда-то передвинуться. Не, у вас получиться, со временем. И даже довольно прилично. Только вот я как-то лишним временем не располагала. Так что ползла со скоростью медленной черепахи, стиснув зубы, молча.

Скрипа двери я не услышала. Лишь полоска неяркого голубоватого света упала на меня. Я с надеждой посмотрела туда — и в который раз поняла, что в этом мире если и есть везение — то за ним тут же следует такая невезуха, что впору взвыть. В проеме стояли двое утваров. Тот, кто меня поймал — и другой. И у этого другого в руках горел шарик-светлячок. И оба улыбались так, что мне стало тошно.

— Я же тебе говорил, что она найдет способ. Ну как, нравиться?

Второй зашел в комнату, сделал огонек поярче, отпустил его так, чтобы он подлетел ко мне, освещая мою скрюченную фигурку. Представляю себе, как я выглядела. А второй еще скривился так, что меня такая злость взяла… Они рассматривают меня, как товар в магазине. Нравится — не нравиться. Твари… Белобрысые твари… Ненавижу… Ненавижу! Я извернулась и посмотрела прямо ему в глаза, выплескивая на него все те эмоции, которые сейчас испытывала к ним. Он расплылся в улыбке — а я вдруг почувствовала, что все эмоции куда-то делись. Я не чувствовала больше ни гнева, ни злости, ни ненависти я больше не испытывала. Понимала, что также ненавижу их, также не смирюсь с таким положением и сделаю все, от меня зависящее чтобы сбежать — но такого накала страстей, который был до этого — не была. Страх непонимания — лишь секунда — и тоже нет. Я была абсолютно спокойна. Эмоций не было вообще. Что же… теперь понятно… Этот гад питается моими эмоциями. Обидно… Черт, и обиды уже нет. Ужас. Расплакаться, что ли? Черт, не получается.

— Да… она мне нравиться… — второй уртвар был доволен даже больше первого. — Ты молодец. У неё очень сильные эмоции, очень яркие. Я не сдержался, прости.

— Ничего. Я знаю, что ей надо показать, чтобы она вышла из этого состояния. Или ты уже насытился?

— Издеваешься?

— Тогда тащи её сюда.

Уртвар поднял меня на ноги одним рывком. Потом, удерживая меня, поднял с пола плащ и закутал меня в него. Мне было глубоко наплевать. Видимо, малейший признак эмоций тут же поглощался им. Затем уртвар закинул меня на плечо, как мешок с картошкой. Обидно? Неа, ни капли.

Мы вышли из комнаты, пошли по пыльным коридорам, кое-где затянутым паутиной. Толстые деревянные двери по обе стороны коридора, то ли комнаты, то ли камеры… Плохо видно, если висишь кулем на спине высокого мужика. Коридор продолжался — а я вдруг увидела, что каменная стена конца коридора возникла прямо перед моим носом. Я аж вздрогнула. Пик эмоций был погашен тут же. Ну да, нашли бы меня, как же… Неучтенный потайной коридор — и любой уртвар мог здесь прятаться сколько угодно времени.

— Я выбил у рагана нам камеру. В награду за открытые ворота замка. А за снотворный наговор на воду нам отдали пятерых. В том числе и фрея.

Страх и беспокойство лишь на минуту скользнули по моему разуму. Я уже догадалась, куда меня несут. И зачем — тоже поняла. И что будет с этими пятью — тоже. И что я не хочу все это видеть. Ну, насчет того, чтобы не чувствовать… С таким… как же его назвать-то… эмпат? Тот просто чувствует… Вампир… Эмповампир? Какой бред мне в голову лезет а? Сейчас при мне будут пытать людей, я буду вроде почетного блюда и десерта — а думаю о том, как правильно назвать этого психопата белобрысого. Да чтоб он сдох! Знать бы еще, почему уртвары так не любят фреев…

Меня опустили на табурет, потом сдернули с меня плащ. Я упорно смотрела в пол.

— Ох и намучаемся мы с ней, Маанал. Намучаемся. — сказал второй, грубо поднимая мою голову за волосы, заставляя посмотреть вперед. — Ну… вот так… давай, малышка, не сопротивляйся. Чем быстрее я стану сытым — тем быстрее для них все закончиться. Сама же понимаешь. Не волнуйся, теперь я буду смаковать, пробуя все оттенки твоих чувств. По чуть-чуть.